Последнее «долго и счастливо»

– Из золота черных лебедей, если уж быть совсем точным, – продолжил Ланселот. – У каждого черного лебедя во рту есть один маленький золотой зуб. Золото, из которого сделан этот зуб, обладает темными свойствами, опасными или даже смертельными для человека. Вот почему никогдашники издавна стремились обладать этим золотом, они было таким же бесценным для них, как волшебная сталь Леди Озера для всегдашников. Злодеи веками охотились на черных лебедей, забирали их золото и в конечном итоге перебили всех до единого. Таким образом, все золото черных лебедей оказалось в руках Зла… А потом король Артур повел своих рыцарей в поход, чтобы найти и уничтожить злое золото. Я участвовал в том походе, сражался бок о бок с Артуром. Мы находили, завоевывали, а затем уничтожали сокровища злодеев, и к концу нашего похода ни одной крупицы золота черных лебедей не осталось во всех Бескрайних лесах… Кроме, пожалуй, вот этого кольца на твоем пальце.

– На улице совсем стемнело, – сказала Софи, вскакивая со своего места. – Я должна проверить, как там Тедрос…

– Очень любопытно, как золото черных лебедей воздействует на людей, – невозмутимо продолжил Ланселот. – Тот, кто носит его, отдаст свое сердце Злу, даже если при этом изо всех сил будет стремиться к Добру. Это золото словно компас направляет человека во тьму, причем незаметно для него самого. Если носить на себе золото черных лебедей достаточно долгое время, оно начнет убеждать тебя, что ему известна тайна твоего «долго и счастливо»… Что ему известно, чего на самом деле хочет твое сердце… Что оно может даже точно сказать, кто твоя истинная любовь…

Ланселот невесело хмыкнул и добавил:

– Ага, спроси его, кто твоя истинная любовь – и в ответ кольцо сделает татуировку на твоей ладони. Только ответ этот будет лукавым, он уведет тебя еще дальше от истины, в темные дебри Зла.

Софи больше не порывалась уйти, она сидела и завороженно слушала Ланселота, а рыцарь тем временем продолжал свой рассказ:

– А когда люди начинают думать, что их счастье важнее чьего-то другого счастья, все в их сказках начинает идти не так. Вот Артур, например. Он знал, что Гвиневра любит меня, но тем не менее уговорил ее выйти за него, хотя должен был понимать, что она не будет с ним счастлива, точно не будет. И чем все кончилось? Королевская семья распалась, а двое по-настоящему любящих друг друга людей – мы с Гвен – были вынуждены навсегда отправиться в изгнание. Кроме того, я потерял своего лучшего друга, ведь Артур был мне как брат. Но, по крайней мере, нам с Гвен не нужно теперь ни лгать, ни скрываться. Мы счастливы друг с другом – именно так и должно было быть с самого начала. А что получил Артур? Он умер, а Гвиневра давным-давно сняла с руки его обручальное кольцо, она больше не считает себя связанной обязательствами с бывшим королем Камелота. Она теперь принадлежит мне, и только мне.

Софи заметила, что обращенный на нее взгляд Ланселота стал тяжелее, пристальнее.

– И это позволяет мне задать нашей будущей королеве один вопрос, – сказал рыцарь, поднимаясь с места. Он оперся руками о стол, наклонился над ним вперед к Софи и медленно заговорил: – Ты носишь на руке кольцо, которое не принадлежит твоему принцу, Софи…

Он наклонился еще ближе, и Софи увидела на блестящей поверхности кольца отражение дьявольского, с ледяным взглядом, лица Ланселота.

– Так с кем ты? На чьей стороне?

Хлопнула дверь, и в столовой появилась Гвиневра с маленькой корзинкой в руке:

– Ах, Софи! Как кстати! Я положила сюда кусок индейки и немного зелени для Тедроса. Если ты сама отнесешь ему корзинку, из твоих рук он наверняка поест. Не могу допустить, чтобы из-за меня он остался голодным…

Софи не слышала слов Гвиневры, их заглушал отдающийся в ушах грохот сердца.

– Я знаю, что ты можешь думать обо мне, Софи, и я это заслужила, – негромко сказала Гвиневра, глядя ей в глаза. – Просто знай, что даже если он никогда не простит меня, никогда ни слова мне не скажет… Все равно, я очень рада, что он нашел свою настоящую любовь. Мерлин рассказывал нам, как упорно сражался Тедрос за свою принцессу… Как упорно вы оба сражались за то, чтобы быть вместе. Теперь я могу быть спокойна, потому что знаю, сын не повторит моих ошибок, – Гвиневра с улыбкой посмотрела на кольцо Софи. – Потому что вы оба всем сердцем тянетесь друг к другу.

Гвиневра погладила Софи по щеке и сунула корзинку в ее дрожащие руки.

Проводив глазами возвращающихся на кухню мать Тедроса, Софи перевела взгляд на Ланселота…

Но его не было. Рыцарь исчез, испарился беззвучно и бесследно, в точности так же, как это происходило во снах Софи.

– Что ты нашел? – спросила Агата, стараясь не отстать в темноте от идущего впереди Хорта.

– Увидишь. Вот вы все думаете, что я придурок. Ошибаетесь, – ответил Хорт, углубляясь в дубовую рощицу. – Сильно ошибаетесь, причем.

Оглянувшись на освещенные окна домика, Агата рассмотрела фигуры Софи и Ланселота – они сидели за столом и разговаривали. Агата обернулась к Хорту: