Последнее «долго и счастливо»

И после этого между девушками восстановились их прежние дружеские отношения. Агата закатывала глаза, слушая бесконечные монологи Софи, Софи насмехалась над неуклюжестью Агаты, обе они дружно щебетали обо всем на свете и весело хихикали. Дни покатились дальше, пошла вторая неделя после исчезновения принца, но никаких следов Тедроса нигде не было, лишь исправно пропадала каждое утро корзинка с едой. В отсутствие принца Софи и Агата с каждым днем все больше сближались – вместе бродили по окрестным лугам и рощам, вместе сидели у разведенного на лужайке костерка, долго смеялись и болтали по ночам, когда весь дом уже погружался в сон.

– Как ты думаешь, зачем Ланселоту и Гвиневре вообще понадобилась комната для гостей? – спросила как-то вечером Агата, когда они с Софи устроили себе что-то вроде пикничка на лугу, примерно в километре от дома. – Не похоже, чтобы у них когда-нибудь бывали гости. Ну разве только Мерлин, но он всегда, когда есть такая возможность, предпочитает спать не в доме, а в дупле на дереве.

Софи озадаченно посмотрела на нее.

– А может, это вовсе не комната для гостей, а детская, и Гвиневра с Ланселотом собирались завести ребенка? – предположила Агата, отрезая себе толстый ломоть миндального кекса.

– Угу. Тогда это объясняет, почему там на стенах обои с медвежатами и гномиками, – кивнула Софи, прихлебывая свой любимый домашний огуречный сок.

– И что же им помешало сделать это? Ведь Мерлин спрятал их здесь шесть с лишним лет назад.

– Возможно, Гвиневра решила, что лучше не иметь ребенка от такого страшилища, как Ланселот, – съязвила Софи.

Перекусив, они двинулись дальше, вошли в сад, с наслаждением вдыхая теплый, насыщенный ароматом цветов воздух и чувствуя себя в полнейшей безопасности, словно очутились в школьном Синем лесу, только более ухоженном и красивом.

– Я давно собиралась рассказать тебе одну вещь, – сказала Агата, крутя в руке сорванную веточку жимолости. – Видишь ли, когда мы с Тедросом возвращались в Бескрайние леса, то попали туда через портал, который я нашла на Кладбищенском холме, и знаешь, где? В могиле твоей матери. При этом ее тела в могиле не было. А когда мы выбрались по другую сторону портала, оказалось, что…

– У моей матери есть могила в Уголке Мертвых, рядом с другими злодеями.

Агата ошеломленно уставилась на Софи.

– Не удивляйся, – улыбнулась Софи. – Тедрос рассказал мне обо всем, что с вами случилось до того, как вы спасли меня. Но насчет могилы мне самой ничего не ясно, Агги. Думаю, может, это Кладбищенский Смотритель что-то напутал. Я знаю, твоя мать ничего не рассказывала тебе о том, что она была в школе, но моя непременно рассказала бы мне об этом, случись с ней такое. Поэтому я могу с уверенностью утверждать, что моя мать никогда не училась в школе Добра и Зла. И никогда не бывала в Бескрайних лесах. Я уверена в этом на все сто. Так что Сториан никак не мог написать ее волшебную сказку. Кроме того… – здесь голос Софи дрогнул, – моя мама умерла у меня на глазах. Так же, как твоя – на глазах у тебя.

У Агаты моментально пересохло в горле.

– Прости, Агги, мне очень жаль, – сказала Софи.

Она обняла подругу, и Агата разрыдалась – впервые с того дня, когда покинула Гавальдон.

– Каллиса так сильно тебя любила, – прошептала Софи, гладя подругу по спине. – Правда, вот меня она ненавидела.

– Ненавидела? Да нет. Просто заранее знала, что мы не останемся подругами, когда попадем в наши школы, – возразила Агата, вытирая глаза.

– А еще она была уверена, что ты попадешь в школу Зла, а я в школу Добра, верно? – сказала Софи.

– И такой расклад решил бы все наши проблемы, – ответила Агата, и они обе рассмеялись.

– Все думают, что мы с тобой такие разные, Агги, – заметила Софи. – Но мы обе знаем, что значит потерять человека, который по-настоящему понимает тебя.

– И что значит найти такого человека – тоже, – добавила Агата, кладя голову на плечо Софи.

Теперь разрыдалась уже Софи.

– Пора возвращаться, – вздохнула Агата, когда подруга успокоилась. – У Гвиневры с Ланселотом своей головной боли хватает, чтобы еще нас с тобой искать.

Когда они шли к дому, Агата спросила, беря Софи за руку:

– А что ты, кстати, думаешь о Гвиневре? Для женщины, которая так круто изменила положение дел в своем королевстве, она выглядит, на мой взгляд, очень уж… заурядной, что ли.

– Она просто на своем месте, – поморщилась Софи. – Останься она с Артуром, пришлось бы ей сейчас планировать Рождественский бал, или обед для королей-соседей, или еще что-нибудь в том же роде. Это же для нее тоска смертная! То ли дело здесь – она варит для своего мужа суп, стирает его рубашки и счастлива по уши. А Артур с самого начала должен был головой думать и выбирать себе в королевы кого-нибудь вроде моей матери, которая знала толк в светской жизни и прочих удовольствиях.

– Я твою мать видела у нас в городке всего пару раз, когда была еще совсем маленькой, – сказала Агата. – Но все равно помню, что она была красивая… Как нимфа с золотыми волосами.