Последнее «долго и счастливо»

Глядя на освещенное пламенем поле боя, стоявший в первом ряду Старейшина озадаченно покачал головой, явно не понимая, кто здесь друг, а кто враг. Он вышел вперед, повернулся в сторону леса и заговорил, широко раскинув руки в стороны.

– Каждые четыре года вы разбиваете наши семьи. Вы забираете наших детей. Вам этого мало? – умоляющим тоном спросил Старейшина. – Хорошо, мы готовы сделать все, что вы прикажете. Только не убивайте нас, прошу вас…

– У меня нет намерения убивать вас, – раздался в ответ холодный, уверенный голос.

У Агаты холодок пробежал по спине.

Вместе со всеми горожанами она обернулась и увидела Рафала, он стоял уже с внутренней стороны границы мира Читателей.

– Правда… за одним исключением, – криво усмехнулся юный Директор и отступил в сторону, открывая Стефана, стоящего в траве на коленях со связанными за спиной руками.

Софи стояла над своим отцом, и неподвижный взгляд ее глаз отливал холодной, как лед, сталью.

– Впрочем, сам я вообще ничего делать не собираюсь. Это моей возлюбленной нужно отнять жизнь у одного – всего у одного! – человека, чтобы положить конец всей этой истории, – Рафал взял руку Софи и галантно поднес ее к своим губам для поцелуя. На пальце Софи блеснуло золотое кольцо. – Она хочет принести своего отца в жертву истинной любви.

На лбу Агаты выступили крупные капли пота.

«Самый опасный персонаж в волшебной сказке тот, кто готов ради своей любви на все», – вспомнились Агате слова Рафала.

Не ради читателей стремился в Гавальдон Директор школы. Не они были нужны ему, а всего лишь один читатель. Тот, убийство которого превзойдет, затмит преступление Директора, убившего своего брата.

Теперь Агате вспомнились слова Мерлина, что он произнес в Селестиуме накануне войны. Слова, показавшиеся ей тогда лишенными смысла…

А что, если мы вообще неправильно понимаем всю эту историю, Агата?

В тот день, когда Рафал убил своего родного брата, он доказал, что Зло не способно любить, и обрек его на вечное поражение.

Но теперь у него появилась Королева, готовая убить своего родного отца, чтобы доказать, что Зло любить способно.

Если Софи убьет своего отца, первоначальный грех Зла будет отменен.

Лежащее на Зле проклятие потеряет силу.

И никто тогда не сможет остановить бессмертного Директора школы, не сможет ему помешать. А когда умрет последний из всегдашников, о Добре останутся лишь смутные воспоминания.

Все будет так, как он предсказывал.

Охваченная страхом, Агата подняла голову и посмотрела на Софи, стоявшую рядом с Рафалом. Взъерошенные белые волосы Директора торчали на фоне ночного неба словно ледяные сосульки. Софи смотрела на своего драгоценного возлюбленного, но ее красивые изумрудные глаза при этом оставались совершенно пустыми.

Стоявший на коленях у ног Софи Стефан не сопротивлялся – он понимал, что проиграл, и проиграл безнадежно.

Агата ощутила знакомое тепло в кончиках пальцев и поняла, что Тедрос должен быть где-то неподалеку. И Ланселот с Мерлином тоже. Помогут ли они ей успеть вовремя добраться до Стефана? Наверное, да. А увести Софи от Директора? Может быть, может быть, ведь у старого мага всегда найдется какой-нибудь план…

Рафал самодовольно усмехнулся, глядя на загоревшийся палец Агаты так, словно она безнадежно отставала – на два, а то и на три шага.

Агата медленно повернулась и увидела, что зомби Рафала почти разгромили армию Мерлина. Ведь армия Тьмы действительно была бесконечной! Одни зомби-тролли и зомби-великаны держат добрых сказочных героев – старых и юных – приставив им к горлу свое оружие, другие ломают луки героев и прямо голыми руками добивают последних стимфов так, что у несчастных птиц только кости трещат. Окруженные наконечниками копий и клинками мечей, юные и старые герои один за другим встают на колени, как Стефан.

Первыми одновременно опустились на колени Хорт и Питер… затем Джек и Брайер Роуз… Ума, Юба и Пиноккио… даже Эстер смирилась с тем, что ее демону не справиться с несметным количеством зомби, и опустилась в грязь рядом с Анадиль и Дот.

Окаменев от страха и отчаяния, Агата искала глазами Тедроса, но его нигде не было, да и вообще никого не было видно, кроме троллей, которые привязывали к деревьям в дальней рощице двух последних пленников. Агата прищурилась, присмотрелась – и у нее остановилось сердце.

Этими пленниками были Мерлин и Ланселот.