Последнее крымское предупреждение

— Больше не бить этого козла! — распорядился Романовский. — Пусть мы главную работу не сделали, но такой вот знатный улов доставим. И нечего его смотреть. Все наверх! Давайте вытащим Петровича. Не оставлять же его тут.

Террористы гремели наверху баграми, привычно ругались.

«Не спи! — приказал себе Вадим. — Держись, майор. Делай что-нибудь, мать твою! Ты еще живой, подумаешь, поколотили тебя».

Он начал извиваться, перевернулся на бок. Руки за спиной были туго связаны. Он мог шевелить пальцами, дотягивался до пут, но что толку? Встать невозможно, ноги тоже обмотаны липкой лентой. На полу ничего колющего или режущего. Стол, кушетка. Две полки с барахлом, но подвешены высоко.

Он перевел дыхание и встретился взглядом с майором Ждановичем. Тот лежал в какой-то искривленной позе, связанный вдоль и поперек, и с тоской смотрел на коллегу из спецназа. Лицо его превратилось в кровавый блин.

— Прямо как в песне, — прошептал Жданович. — Там били долго, кованою пряжкой. Приветствую, Вадим…

— Рад нашей встрече, Юрий Иванович, — отозвался Репнин. — Ты, как я вижу, в полном порядке, не так ли?

— Руки, кажется, сломали, причем обе. Я еще ничего, а Бабину, похоже, позвоночник перебили.

Его подчиненный не шевелился, только тяжело дышал. Его ресницы дрожали, лицо заплыло.

— Как же ты, Юрий Иванович, докатился до такой жизни? Вроде по плану все шло.

— Извини, майор, сплоховал. На абордаж нас взяли. Бдительность потеряли, расслабились. Тут эти двое на моторной лодке. Стволы к горлу. Мы с Бабиным и пикнуть не успели. Промахнулись в расчетах. Имелся у них запасной план и ход конем. Черт, уже день прошел, а наших нет.

— Ничего, Юрий Иванович, говорят, с каждым прожитым днем мы становимся лучше. Ладно, я понял, потом поговорим. Слушай, я сейчас подползу к тебе сзади, попробуешь меня развязать?

— Не могу, майор, уж прости. Реально не сумею, пальцы совсем не шевелятся. Пытаюсь ими двигать, а не могу. Тут Романовский пиво пил из самой обычной бутылки с зубчатой крышкой. Жестянка эта упала на пол. Он поднимать ее не стал. Она под кушеткой лежит, ты должен видеть. Я долго на нее смотрю.

Он увидел ее. Обычная пивная крышка, которую удаляют с бутылки банальной открывашкой. Зубчатые острые края. Закатилась под кушетку, лежала рядом с ножкой.

Майор извернулся, подполз к кушетке спиной вперед, до судорог вывернул пальцы, дотянулся, нащупал, завладел!.. Семь потов сошло! Он выворачивал пальцы до судорог, медленно перетирал скотч, накрученный щедро, без всякой экономии. Нервы звенели.

Террористы возились наверху. Там гремели по металлу багры, которыми они подтягивали к борту тело Петровича. Снова стояла густая первосортная брань.

Скотч наконец-то порвался. Руки майора работали, да еще как! Он потянулся к ногам, начал перетирать ленту и там. Все у него получилось! Чудо-крышка, кто бы мог подумать!

Репнин поднялся, ощупал взглядом полки. Найти бы хоть что-нибудь похожее на оружие.

— Молодец, Вадим! — прошептал Жданович. — Думаешь, справишься?

— Не знаю, — честно признался тот. — Но если и не справлюсь, то дело ведь того стоило, верно?

Возбужденно загомонили люди наверху. Сердце Репнина ушло в пятки. Что они узрели или услышали в таком тумане?

Не успел он опомниться, как кто-то покатился по лестнице. Поздно искать оружие. Майор метнулся за проем. Его качало, ноги подгибались, но злость придавала ему сил.

Кто-то спрыгнул с лестницы, радостно гогоча. Вадим выставил ногу. В каюту влетел Горлан с пистолетом, споткнулся, повалился, треснулся челюстью. Ствол запрыгал по полу.

Вот и оружие. Репнин нагнулся, подобрал его, оттянул затвор. Очень даже вовремя! По трапу снова кто-то спускался. Это был Пичулин. Он не успел остановиться, по инерции пролетел через порог и запнулся о Горлана. Вадим дважды выстрелил ему в голову. Нечего с ним церемониться! Грохот рвал в клочья тесное пространство. Пичулин повалился, как полено.

Горлан заорал от страха, когда узрел дырочку ствола напротив своего черепа. Ему очень не хотелось умирать. Хватило одного выстрела, чтобы выбить из башки дурные мозги.

На выручку своим прибежал Романовский, а Вадим не успел в третий раз вскинуть «ПМ». Враг сбил его всей массой, повалил. Оружие куда-то улетело.

Закричал от боли Жданович. Именно на его ноги упали два тела.

Романовский изливался яростью. Надо же, еще двоих потерял! Он схватил Вадима за горло, начал душить. Репнин лупил его по почкам, но давление не слабело. Вадим извивался, бил локтями в виски, пяткой по голени. Но этот тип готов был все стерпеть, лишь бы отомстить. Он хотел дожать, уже почти победил. В глазах темнело, дышать было нечем. Диверсант уже гоготал ему в лицо.

Спасибо майору Ждановичу! Тот вытерпел боль, вытащил ноги из-под туш. Они были связаны в районе щиколоток, но он сумел развести их в коленках, насадил как хомут на голову Романовского и тоже стал душить его.

Главарь террористов захрипел, завертел головой. Удавка на горле Вадима ослабла, в глазах сразу посветлело, в пальцы вернулись силы.

И не потей на меня, скотина!