Последнее лето ярла Ульфа

А еще имелся самый простой вариант: вызов. Сутулый был отменным бойцом, но против берсерка, да еще такого, как Бирнир, точно не устоял бы. Берсерки, особенно такая толпа, чудовищная сила. Лишний раз в этом убедился. И поблагодарил богов, судьбу и удачу за то, что там, в Норвегии, нам удалось сжечь такую же, пусть и поменьше, свору безумцев раньше, чем они на нас набросились. Вырвись они тогда на волю… В общем, понятно.

Глава тридцать первая Разъяренные черниговские мстители

— Только берсерка в Смоленске нам не хватало!

— Этот по крайней мере не захочет стать твоим зятем.

— Что? — удивился Трувор.

— Скульд планировал взять в жены мою вдову.

Трувор захохотал.

Отсмеявшись, вытер выступившие слезы:

— А Сутулый точно не был берсерком?

— А что тебя удивляет? — пожал плечами Рулав. — Нурман — нурман и есть.

— Полегче! — возмутился я. — Я тоже нурман!

— Ты наш нурман! — ухмыльнулся Рулав. — Варяжский.

Мы встретились на волоке, соединявшем Западную Двину с Днепром, точнее — с одним из его притоков. Отличное место. Оборудованное по высшему разряду. Везде бы так. И что характерно — никакого мыта. Только плата за услуги строго по прайсу. Недешево. Зато все, чего душа желает. Даже банька с девками или без.

В данном варианте — без.

Но с пивом.

Отличное место, чтобы потолковать с родней.

Рулав теперь мне тоже родня. Взял второй женой дочь Трувора от наложницы. Чисто символически. Девочке десять лет. Но теперь — родич. Как я понял, Трувор намерен его в Киев заслать. На постоянное жительство. Сам он в стольном граде Аскольда задерживаться не собирался. Проводит Рулава — и домой, в Изборец.

— Рюрик… — сказал Трувор ровно, без эмоций. — Рюрик будет расстроен.

— Рюрик добился главного, — возразил я. — Сигурд Рагнарсон не узнает, что вы увели у него драккар. Никто из его хирдманов не вернется в Роскилле.

Скрывать от своих тайну Бирнира я не собирался. Тем более что Сигурду они точно не разболтают.

— Подлый поступок, — проворчал Рулав. — Как раз впору берсерку.

— Бирнир считает, что поступил правильно, — заметил я. — Смерть тех, кого они убили, легла на Сутулого. И кара богов тоже должна была пасть на него.

— И пала, — сказал Трувор. — Ты его убил.

— Его убил Бирнир, — уточнил я.

— Добил, — в свою очередь уточнил Трувор. — А вот твой брат меня удивил. Знал, что задумал Скульд, и отпустил тебя одного.

— Он не знал, — оправдал я Медвежонка. — Бирнир сказал ему, когда мы с Сутулым уже за столом сидели. И он сразу примчался.

— Таким, как Скульд, место в Хельстаде! — процедил Рулав. — Ты пришел к нему в гости, он разделил с тобой трапезу — и напал.

Тут он не совсем прав. Трапезы мы не делили. Только пиво. Поросенка я сам трескал. Хотя с точки зрения обычая это не принципиально. Для вступления в статус гостя довольно поднесенной чашки воды.

— Легко Скульд умер, — Рулав глянул на меня исподлобья. — Его бы за ноги на древе подвесить, богоотступника!

Эх, Рулав, Рулав. Трудно тебе будет заниматься политикой в стольном граде Киеве.

Хотя кому в этой жизни просто?

Нет, кому-то легко. Заре, например.

Особенно когда мы вместе.

Тремя часами ранее

— Здравствуй, отец.

Сама скромность. Глаза в пол, голосок тихий, нежный.

Трувор даже застыл на секунду, потом засмеялся и сгреб дочь в охапку.

— Не прикидывайся, малая, — шепнул он ей. — Со мной не получится. — И, отодвигая ее от себя, громко, для всех: — Здравствуй, Заренка! — И уже мне: — Когда внука покажете?

— Ну уж не сегодня! — улыбаюсь я.

А кто это прячется за спиной Трувора? Совсем молоденький парнишка. И подозрительно похожий на Вильда того времени, когда они с Зарей наткнулись на меня в лесу.

Теперь-то Вильд другой. Заматерел. Не мальчишка — воин. На вид ничем не уступит моему Вихорьку. Хотя в деле мой сын покруче. Оба это знают, но все равно постоянно соревнуются. Возраст такой.

— Вильд!

— Отец!

Обнялись. Похожи. Вильд повыше, зато Трувор покряжистее и с усищами.

— Вильд, здравствуй!

Это пацан, который с Трувором.

— Въиск! Ты гляди, как вымахал, братище!

Вильд прихватил младшего за плечи, потискал. Тот мужественно стерпел, не поморщился.

— Я его в род принял, — негромко произнес Трувор. (Ага. Значит, сын не от жены, а от наложницы.) — Поглядишь, достоин ли?

— Непременно, отец.

Часом позже

— Как мой? — спросил попозже Трувор. — Не срамит?

— Уж не сомневайся. Воин. И с морем ладит. Прирожденный кормчий.

— У нас это в породе, — самодовольно заявляет Трувор.

Мы смотрим, как старший брат учит младшего управляться с мечом.

— Тулово, тулово в удар включай! — покрикивает Вильд. — Да ногу не так, не так ставишь, потому и заносит! Ты боком ставь! Вот смотри…