Последнее лето в национальном парке

Тогда я пообещала немедленно простирнуть все, что нужно, благо наш Андрюс был шикарным парнем и имел вторую пару штанов. Его пыл тут же угас, но этот раунд мы тоже выиграли, и я мыла посуду на кухне, напевая оперным голосом с интонациями Ларисы Андреевны любимую песенку своего мяу, указывавшую на его самую страшную тайну — в глубине души он был кошечкой, а не котом.

Там сидела Мурка В кожаной тужурке, Из кармана виден был наган…

После завтрака мы отправились к Эугении. Она приняла нас чрезвычайно сухо, всем своим видом демонстрируя, что является жертвой шантажа и неблагоприятных обстоятельств.

— Пани Эугения! — решилась я почти сразу же на свое собственное расследование, — хотелось бы сначала кое-что объяснить. Так уж получилось, но эта история коснулась нас. Я не знаю, что думает Андрей Константинович, но я-то сомневаюсь по ряду обстоятельств, что ваш муж был убийцей. Вот украсть он мог — это точно известно! Но как вы объясните, что он уже второй раз фигурирует в подобных историях?

— Он и тогда не убивал, он очень любил меня, — разволновалась пани, — а к Вельминой дочке был неравнодушен Юлиус, отец звонаря. Женатый был, и сын рос, а на девчонку заглядывался!

— Вы считаете, это он убил ее?

— Я об этом уже почти сорок лет думаю, но не могу ничего понять, хотя это и перевернуло мою жизнь.

Я тогда училась в техникуме, и мне председатель обещал место школьной учительницы. Я верила, что Тадас невиновен, но как я могла учить детей, если мой муж оказался замешанным в эту историю?

— А куда он делся тогда?

— Он уехал на север, стал называться Федором Петровичем, а потом женился на ссыльной литовке и взял ее фамилию.

— А здесь он давно?

— Года два. У него умерла жена, а детей не было, вот Тадас и спился по слабости характера. По приезду он сразу же пришел ко мне — сказал, что всю жизнь скучал по родине и хочет жить со мной здесь, в доме своего отца, но мне только что дали звание заслуженной учительницы, и я не хотела никаких осложнений в жизни.

— А перед смертью он заходил к вам?

— Я увидела его дня два назад во дворе у Вацека. Его выгнали из магазина, а он где-то там в подсобке и ночевал. Идти ему было некуда, вот он и решил ночевать в Лаймином сарае. Сарай строил Пятрас, его отец, а амбарный замок мы с ним когда-то вместе покупали — раньше вечные замки делали. У Тадаса в сарае была мастерская, и свой ключ он увез с собой.

— Пани Эугения! Лайму убили точно так же, как и Вельмину дочь, но Юлиуса давно нет в живых.

Старухи говорят, что убивают оборотни. Все-таки, расскажите поподробней о той давней истории.

— Тадас тогда еле выпутался. Когда он ушел от Юлиуса, то встретил девчонку — она шла по дороге с большой корзиной. Грибов у нас раньше много было — не то, что теперь. Она спросила Тадаса, когда он уезжает, и они разошлись. И тут Тадас вспомнил, что забыл в баньке документы — он собирался в город на заработки, и в сельсовете ему справки выдали. Тогда он вернулся берегом к баньке, но девчонки больше не видел, а Юлиус занимался сетями. Они ушли потом вместе.

— А почему его взяли?

— Кто-то издали видел, как он ходил вдоль озера. Потом делали следственный эксперимент, проверяли одежду Тадаса и, в конце концов, его отпустили.

— Юлиус тоже был под подозрением?

— Его тоже допрашивали, но про его увлечение в деревне не знали. Я сама узнала это от Домци, жены Юлиуса. Она заметила его вздохи и очень расстраивалась.

— А что вы скажете про оборотней?

— Я в них не верю. Думаю, Юлиус подозревал кого-то, и поэтому его убили, — сказала Эугения, и глаза ее остановились.

— Откуда вы это взяли?

— Домця с детства была моей верной подругой и забегала ко мне каждый день. И внучка ее, моя ученица, тоже потом часто забегала. Так, вот, вскоре после убийства Домця перестала ходить ко мне, и я сама пошла навестить их. Она рассказала, что Юлиус даже спит с ружьем, а жене и сыну запретил лишний раз выходить со двора — боялся, что убьют! Мы вспоминали это с ней много раз потом, но так и не поняли, кого же он так боялся.

— Внучка Домци — это покойная лесничиха?

— Да, у нее было больное сердце, а леснику нужна была здоровая баба. Она, несчастная, последнее время на одних таблетках и держалась!

Андрей, молчавший все это время, вдруг сказал:

— Пани Эугения! Признаваться или не признаваться, кем был покойный, — теперь это уже только ваше дело. Но, если ваш бывший муж не убивал, то убийца снова проявит себя. Подумайте об этом. Всего доброго!

— Молодец, ты сразу нашла нужный подход, — похвалил меня Андрей, когда мы ушли от Эугении, — она поверила, что ты не считаешь ее мужа убийцей, поэтому и рассказала кое-что.