Последнее новшество

Люк заговорил тоном человека, не привыкшего к возражениям:

— Вы Додкин?

— Да, сэр, Додкин — это я.

— Откройте, мне нужно войти!

Бесцветные глаза Додкина удивленно мигнули.

— Здесь всего лишь промежуточная камера, сэр. Нечего смотреть. Емкости для хранения информации расположены в передней части комплекса. Если вы вернетесь и дойдете до перекрестка…

Люк раздраженно перебил его:

— Я только что спустился сюда из отдела досье. Мне нужно видеть именно вас!

Бесцветные глаза снова мигнули. Дверь широко отворилась. Люк вошел в длинную узкую комнату с цементным полом. С потолка свисали тысячи кабелей — изогнутых, перекрученных петлями, перевитых, которые тут же уходили в стену. Каждый кабель был снабжен металлической биркой. В углу стояла неопрятная койка, на которой, очевидно, Додкин спал. В другом конце находился длинный черный стол: возможно, это было контролирующее устройство. Сам Додкин — маленький и сутулый — гем не менее передвигался проворно, несмотря на несомненный старческий возраст. Его седые волосы, давно не мытые, были гладко причесаны. Он откровенно разглядывал Люка.

— Посетители здесь бывают не часто, — заметил Додкин. — Что-нибудь случилось?

— Нет, все в порядке, насколько я знаю.

— Они обязаны говорить мне, когда что-нибудь случается. Может быть, получены новые распоряжения, о которых я не знаю?

— Ничего не произошло, мистер Додкин. Я обычный посетитель…

— Теперь я редко выхожу отсюда, не то что раньше, но на прошлой неделе…

Люк притворился, будто слушает нудный рассказ Додкина, а самого его в этот момент занимала тревожные мысли. Он долго шел по цепочке, которая вела от Федора Мискитмена к Лейнстеру Лимону, затем к Джудиату Риппу, в обход Пэрриса де Виккера к Сьюэлу Сеппу и председателю Совет директоров, затем возвращалась к чиновникам менее влиятельным, на более низких уровнях, вела через Совет по планированию, Бюро резюме и приемную клерка отдела досье. И вот теперь эта цепочка, которую он прослеживал без особой надежды на успех, ускользала из рук.

— Что ж, — сказал самому себе Люк. — я принял вызов Мискитмена и потерпел поражение. И теперь передо мной все тот же первоначальный выбор: подчиниться, возить проклятую лопату на склад и обратно или воспротивиться этому, швырнуть лопату на землю и отстаивать свое человеческое право на свободу. А затем — подвергнуться унизительному разжалованию, снова стать ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ.

Тем временем старик Додкин, шамкая и сопя, все еще бессвязно бормотал:

— …Бывает что-нибудь не так, но я никогда не знаю, разве мне скажут? Годами сижу здесь, внизу, тихо, словно мышка, и некем меня заменить. Я лишь изредка, в две недели раз, поднимаюсь на поверхность. Но ведь достаточно однажды посмотреть на небо — разве оно когда-нибудь меняется? И солнце — такое чудо, но стоит один раз его увидеть…

Люк перебил его:

— Мне нужно выяснить, как попала одна информация в приемную клерка отдела досье. Могли бы вы мне помочь?

Глаза Додкина мигнули.

— Какого рода информация, сэр? Конечно, я постараюсь вам помочь, если даже…

— Эта информация касается мер экономии металлов и металлических инструментов.

Додкин кивнул.

— Я великолепно ее помню.

— Вы ее помните? — изумился Люк.

— Разумеется. Это была, позволю себе так выразиться, одна из моих небольших вставок в текст информации. Личное наблюдение, которое я использовал наряду с другими материалами.

— Будьте добры объяснить.

Додкин охотно принялся рассказывать:

— На прошлой неделе мне представился случай навестить старого приятеля, живущего неподалеку от Клакстоновского Аббатства. Он великолепно ладит с властями, хорошо приспособился к нашим условиям и готов сотрудничать, хотя, увы, подобно мне, всего лишь ПОДСОБНЫЙ РАЗНОРАБОЧИЙ. Разумеется, я вовсе не хочу унизить старину Дейви Эванса, который, как и я, готов в любую минуту выйти на пенсию, хотя в наши дни она более чем скромная…

— Насчет вставки в текст…

— Ах да. Я возвращался домой, воспользовавшись механическим тротуаром. На вспомогательном уровне № 32, как мне помнится, я заметил незнакомого рабочего, по виду электротехника. Было очевидно, что он возвращается со смены. У меня на глазах он швырнул несколько инструментов в расщелину. Я подумал: “Какой возмутительный поступок! Как ему не стыдно! Может статься, что этот человек забудет, где он спрятал инструменты. Они могут пропасть. Наши запасы металлических руд совсем невелики — это известно всем. С каждым годом вода океана теряет свою насыщенность, становится все более обедненной. Этому человеку было безразлично будущее Организации. Мы должны дорожить природными ресурсами, не так ли, сэр?

— Конечно, я согласен. Но…

— Так или иначе, вернувшись сюда, я составил памятную записку по этому поводу и включил ее в текст информации, предназначенной для младшего клерка отдела досье. Я надеялся, что он обратит на нее внимание и подскажет кому-либо из влиятельных лиц, например главному клерку отдела досье. Такова история моей вставки. Разумеется, я приложил усилия к тому, чтобы она выглядела солиднее, и упомянул об ограниченности наших природных ресурсов.