Последнее обещание

Я сняла с головы полотенце и тряхнула волосами.

– Ты счастлив, Ральф?

Он развернулся ко мне лицом. Теперь нас разделяла только бутылка.

– По большей части. А ты? – Он подался вперед и откинул мокрую прядь с моего лица.

– Наверное, – я отпила немного золотистой жидкости. – Но ведь нам не было хорошо вместе, да?

– Твоей вины здесь нет, Тара.

Я отпрянула. Поворот, достойный хорошего романа.

– Но разве я не уделяла тебе должного внимания?

– Более, чем достаточно. Правда я осознал это не так давно.

Было нелегко сдержать рвущийся из груди победный вопль.

– Но теперь слишком поздно. У тебя другая семья.

Ральф опустил глаза и принялся поигрывать фольгой от шампанского. Я протянула ему свой бокал.

– Можно надеяться на еще одну порцию?

Подняв голову, он медленно потянулся ко мне. Наши лица теперь разделял какой-то дюйм. Сердце у меня билось, как у девчонки, которую впервые поцеловал соседский мальчик на даче за сараем. Я не отшатнулась, просто закрыла глаза и стала ждать. Шампанское затуманило мой рассудок, все правила вылетели из головы. Ральф не поцеловал меня, а лишь едва коснулся губ, затем скользнул рукой по моей шее и груди, приоткрывая вырез халата. Его ледяные пальцы скользнули внутрь, и я судорожно вздохнула, но не от желания, а от неожиданности. Бывший поставил бутылку на пол и навалился на меня. Нужно было срочно его оттолкнуть по тысяче разных причин. Все зашло слишком далеко. Он зарылся лицом в мои волосы.

– Что за восхитительный аромат?

– Это… просто местный гель для душа. Ральф?

– Ммм…

– Ральф, – сказала я более настойчиво. – Так нельзя.

Трудно поверить, но мне стало жалко Сюзи. На тумбочке завибрировал мой телефон.

– Не бери, – сказал Ральф.

– Это может быть важно, – я толкнула его ладонью в грудь.

Он приподнялся и посмотрел на дисплей. Мобильник перестал вибрировать.

– Это какая-то Шарлот.

– Дай сюда! – закричала я.

– Что за Шарлот?

– Медсестра из хосписа. Она знает, что я в отъезде, значит, это важно. Говорила же, что мне нужно ответить. Что ты наделал!

Нервно постукивая пальцами по столу, я слушала гудки. Шарлот ответила и перешла сразу к делу. Закрыв глаза, я внимательно слушала.

– Мне нужно вернуться домой, – сказала я Ральфу, повесив трубку.

Но он уже изучал расписание в своем смартфоне.

– Если улетишь в девять тридцать вечера, будешь в Манчестере в одиннадцать десять. Раньше рейсов нет. На этот осталось всего одно место.

Я глубже закуталась в халат и направилась в ванную.

– Забронируй, пожалуйста, этот билет.

44

В хоспис я попала после полуночи. Шарлот встретила меня слабой улыбкой и взяла за руку.

– Мне очень жаль, Тара.

– Я же не опоздала, нет?

– Нет, Бэрил сейчас отдыхает. Она не чувствует боли, но дыхание затруднено.

– Вы правильно сделали, что мне позвонили. Можно ее увидеть?

– Конечно, но… – она заколебалась. – Учтите, что… ее рассудок… помутился. Такое часто случается перед самым концом. Так что не огорчайтесь, если она вас не узнает.

– Ну что вы, Шарлот. Меня она в любом случае узнает.

В палате у бабушки было тепло и темно. Горела единственная лампа в углу. Я присела на краешек кровати и взяла ее за руку. Ладонь оказалась ледяной, и на один короткий, но ужасный миг я решила, что она уже покинула меня, но потом заметила, что ее грудная клетка еле заметно поднимается и опускается.

– Принесу вам подушку, Тара, – пообещала Шарлот. – И большую чашку горячего шоколада.

Я кивнула и прижалась лбом к бабушкиной ладони. Невозможно даже представить свою жизнь без нее. Если мне и удалось чего-то добиться в этой жизни, то только благодаря ей. Бэрил сделала все возможное и невозможное, чтобы заменить мне мать. Думаю, она чувствовала вину перед Вайолет и решила, что со мной все будет по-другому, правильно. Меня тяготила мысль о грядущей утрате и совершенно убивало осознание факта, что я не успела вовремя найти маму.

Вернулась медсестра с подушкой и шоколадом.

– Как она?

– Все еще с нами.

Шарлот взяла запястье бабушки и проверила пульс.

– Очень слабый.

Бэрил перевернулась на спину, открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд.

– Где Джордж?

Я вздрогнула.

– Джорджа уже нет, ба, ты забыла?

Она повернула голову ко мне.

– Вайолет, это ты, родная? Ты вернулась, какое счастье! – Ее голос звучал удивительно молодо и бодро.

– Я не…

Шарлот коснулась моей руки и покачала головой. Ее посыл был ясен.

Глаза заволокло слезами. Горло сжалось так, что говорить было невозможно.

– Позовите меня, если вдруг что-то понадобится, – сказала медсестра, выходя из комнаты.

– О, Вайолет, – продолжила бабушка. – Я так долго ждала этого дня. Мне так жаль, что тогда позволила тебе уйти, но, поверь, я и не догадывалась о том, что Джордж сделал с тобой.

Она сделала несколько тяжелых вдохов.

– Много лет я ни о чем не подозревала. Я думала, что ты просто упрямая девчонка, которая решила по-своему. Джордж признался мне лишь перед самой смертью. Сказал, что ему нужно покаяться и облегчить душу, чтобы Господь принял его в рай, – она впилась пальцами в простыню. – И хорошо, что этот трус умер в ту же минуту, потому что я уже взяла в руки подушку и собиралась ускорить его кончину.