Последнее обещание

Я взглянула на черно-белое фото бабушки в траурной рамке. Этот снимок был сделан как раз в то время, вскоре после моего приезда. Бэрил не смотрит в камеру. Она хохочет, голова запрокинута. В руках, как всегда, дымится сигарета. Вряд ли можно найти кадр, который лучше передавал бы всю суть ее характера.

– Должно быть, ей пришлось непросто, – продолжил Дилан. – Внезапно в ее жизни появился подросток. Но наша бабушка не из тех… была не из тех, кто боится трудностей. Она принимала любой вызов, поэтому, наверно, и оставалась молодой. В девяносто у нее энергии было больше, чем у некоторых моих ровесников, – он сделал еще один глоток. – Мне невероятно повезло, что она была частью нашей семьи. Храбрая, жизнерадостная, стойкая. Опора нашей семьи. Она всегда называла вещи своими именами. Говорила прямо, но никогда не была грубой или жестокой. Не знала, что такое политкорректность, но никогда никого не обижала умышленно. Не стеснялась в выражениях и иногда всех нас заставляла краснеть.

Вокруг снова раздался смех, а сын сделал еще один глоток воды, прежде чем продолжить.

– И она точно не хотела бы, чтоб мы сегодня грустили. Бабушка говорила: «Я свое на этом свете уже прожила, так что каждый новый день – это бонус», – он бросил взгляд на гроб. – Прости, ба, но сегодня по-твоему не получится. Нам грустно. Мы убиты горем, – его голос дрогнул.

Дилан достал из кармана платок. Я не могла спокойно наблюдать за этим, поэтому вскочила на ноги и бросилась к нему, чтобы обнять. Сын положил голову мне на плечо.

– Я горжусь тобой, родной, – говорить было трудно. – И бабушка тоже гордилась бы.

Мы с Диланом и Ральфом первыми покинули здание, чтобы на выходе приветствовать остальных скорбящих. Так как бабушке был девяносто один, таковых набралось немало. Бэрил бы это понравилось. Первой, вытирая глаза, вышла Сандра, такая элегантна в черном платье с нитью жемчуга на шее. Много лет назад, когда я увидела ее впервые, у нее были розовые волосы и пирсинг во всех возможных местах. Увидев ее в окно у фургона с мороженым, я решила, что нам не стать подругами. Но бабушка уговорила меня дать ей шанс, сказав: «Знаю, она выглядит так, будто упала головой в ящик с рыболовными крючками, но вообще-то это неплохая девчонка». Конечно, когда я врезала ей по лицу, теплоты в наших отношениях не прибавилось. Зато, когда она узнала, какой погром я устроила у директрисы, прониклась уважением. Вопреки всему, мы стали настоящими подругами.

Я все еще улыбалась своим воспоминаниям, когда Сандра обняла меня.

– Мои искренние соболезнования, Тара.

– Спасибо, что приехала. Это очень важно для меня. Знаю, что тебе пришлось проделать огромный путь.

Было сложно придумать что-то оригинальное для каждого из пришедших, поэтому мы, в основном, ограничивались фразами «спасибо, что пришли» и «были рады вас видеть».

В какой-то момент передо мной появилась Шарлот, медсестра из хосписа. Бедняжка, если бы она ходила на похороны к каждому своему подопечному, пришлось бы поселиться на кладбище.

– Ах, Шарлот, я так тронута. Бабушке ты очень нравилась.

– И она мне. Так что я просто не могла не попрощаться с ней. Жаль, что я не знала ее раньше. Думаю, она была просто невероятной.

Последним к нам подошел Том. Было очень приятно снова с ним увидеться.

– Ты пришел!

– Я бы ни за что не пропустил это событие, – ответил он и тут же смутился. Прозвучало так, будто он с нетерпением ждал похорон. – Прости. В смысле, для меня очень важно здесь быть.

– Я очень рада, что ты здесь, Том, – призналась я и повернулась к Ральфу. – Ральф, познакомься, это Том Маршалл, мой… эмм… старый друг.

Они вежливо пожали друг другу руки.

– А это мой сын, Дилан.

– Я догадался, – ответил Том. – Блестящая речь получилась. Бэрил гордилась бы вами.

Сын смущенно пробормотал благодарность. Ему явно было не по себе из-за повышенного внимания к его персоне.

Позже мне все же удалось присесть и поговорить с Томом. Он пытался вилкой разломить на кусочки шотландское яйцо.

– Возьми его руками. Видно же, что тебе хочется.

Он с улыбкой последовал моему совету, откусил, быстро прожевал и проглотил кусочек.

– Мне очень жаль, что ты не успела найти маму, пока Бэрил была еще жива.

Я задумалась, стоит ли рассказывать ему, что в последние часы своей жизни бабушка приняла меня за Вайолет, но решила промолчать. Пусть эта история останется между мной, бабулей и Шарлот.

– Мне тоже.

– Но ты же полетишь туда снова, да? В Испанию, я имею в виду.

– Однозначно. Теперь мне еще важнее стало ее найти.

– Да? – Он поднял брови.

Я отмахнулась. Не время посвящать его в историю с Джорджем.

– Отправлюсь сразу после Рождества.

– Он полетит с тобой? – спросил Том, кивнув в сторону Ральфа, занятого беседой с Мойрой.

– Боже, нет, только не это. Второй раз я такой ошибки не допущу.

Мой собеседник запихнул в рот остатки яйца и попытался скрыть улыбку, но глаза его выдавали.

– Что? – спросила я.

– Предложение в силе. Я могу поехать с тобой, – он промокнул рот салфеткой.