Последнее обещание

Открыв рот, он переводил взгляд с Тома на меня и обратно. Снял шляпу, прижал ее к груди и облокотился о стену, чтобы устоять на ногах. Потом посмотрел на письмо, протянул руку и коснулся моей щеки.

– Неужели это ты?

Не в силах произнести ни слова, я кивнула.

– О, Тара, – он шагнул ближе и взял меня за обе руки. – Это и правда ты? Ты знаешь Вайолет?

– Да, знаю, – ответила я, вновь обретя голос. – Она моя мать…

53

Брат Исидор повел нас на кухню, беспрестанно покачивая головой и неразборчиво бормоча что-то по-испански. Не знаю, к кому конкретно он обращался, но в ответ на просьбу устраиваться поудобнее за столом мы оба вежливо кивнули. Хозяин снял свой кожаный фартук, а я сбросила шубу и повесила ее на спинку стула. Не знаю почему, но я представляла его себе стариком. На деле же он оказался крепким и поджарым пожилым мужчиной с привлекательным мужественным лицом.

Меня мучил один главный вопрос, который я так и не решалась задать, стуча зубами от волнения. Но, когда брат Исидор вытащил стул и уселся рядом, решила положить этому конец:

– Моя мама жива?

– Да-да, конечно, – закивал он, улыбаясь. – Не могу поверить. Дочь Вайолет.

Я откинулась на спинку, пытаясь восстановить дыхание. Ноги дрожали и точно не удержали бы меня, так что лучше было и не пытаться встать.

– Где… где она?

Он бросил взгляд на часы над камином.

– Ушла в город, но скоро вернется.

– Она живет здесь вместе с вами? – спросил Том.

– Да, она моя жена, – кивнул он. – Уже тридцать семь лет никто не называет меня братом Исидором. Меня зовут Леонардо Перес. Для вас просто Лео.

В голове крутилось столько вопросов, что невозможно было понять, с чего начать.

– Что… что с ней случилось? Почему она не вернулась домой? – Я смахнула слезу. – У нее ведь была дочь. Почему она не вернулась ко мне?

Помимо воли в голосе моем зазвучали нотки гнева.

Лео заговорил так мягко, что я задумалась, не приобрел ли он эту манеру в ту пору, когда был монахом.

– Раз вы здесь, значит, мое письмо нашло адресата. Я расскажу вам все, что знаю. Лучше вам быть в курсе всех событий к возвращению Вайолет. Только прояви немного терпение, Тара, прошу тебя. Я все расскажу.

– Спасибо… Лео. Я хочу узнать все. Обещаю вас не торопить.

Он встал, полез в кухонный шкафчик и извлек оттуда бутылку бренди, а за ней три стакана. Я бросила взгляд на часы. Мы еще и завтрак не переварили, но какое это теперь имеет значение?

Лео налил всем бренди и глотнул из своего стакана, немного сморщившись.

– Я столько раз представлял себе эту встречу, а теперь вы здесь, и я понятия не имею, с чего начать.

Хозяин очень прилично говорил по-английски. Разве что имел кое-какие проблемы с межзубными звуками и порой слишком удлинял гласные. Однако, по сравнению с нашим уровнем владения испанским, он обладал просто отличными знаниями.

– Мы никуда не спешим, – заверил его Том.

– Спасибо.

Лео опустошил стакан и снова наполнил его.

– Это – мое родовое гнездо, – начал он, обводя кухню рукой. – Я родился здесь в пятьдесят третьем. У моих родителей было что-то вроде гостевого дома для туристов. К нам приезжали люди со всей Европы, особенно часто из Англии, так что мне пришлось выучить язык. Экономика долгое время была в упадке, так что туризм играл важную роль. Наш бизнес шел хорошо, – он рассмеялся. – Миллионерами мы не были, но дела шли неплохо.

Он сделал паузу и уставился в свой стакан.

– Мне было семнадцать, когда родился мой младший брат, Матео. Это имя означает «данный господом». Родители обожали его, а для меня он стал лучшим другом. Я звал его малышом.

Лео провел пальцами по волосам.

– Простите, мне нелегко об этом говорить. Но история начинается именно отсюда. Весной семьдесят восьмого мне исполнилось двадцать пять, а Матео было почти восемь. В ночь, когда это произошло, я выпил, – он бросил взгляд на бутылку на столе. – Немного, всего пару кружек пива. И поссорился со своей невестой, Габриэлой. Был ранний вечер, солнце еще не зашло, и Матео играл во дворе. Носился за бабочками с сачком, который я подарил. Увидев меня выходящим из дома, он крикнул: «Лео, смотри, что у меня тут!» Я заметил ярко-голубую бабочку и догадался, что это голубянка, но прошел мимо, не останавливаясь, и сел в машину. Увидел в зеркале его огорченное личико, но не остановился. Включил передачу и ударил по газам.

Лео взял с каминной полки фото мальчугана с сияющими темными глазами в обрамлении густых ресниц. Ребенок улыбался, и было видно, что у него выпал один из передних зубов. Мужчина погладил фото большим пальцем и продолжил:

– Я был очень зол, поэтому и допустил роковую ошибку. Это воспоминание будет мучить меня до самой смерти.

Он посмотрел на нас и объяснил дрожащим голосом:

– Я случайно включил задний ход.

Чтобы не вскрикнуть, мне пришлось зажать себе рот ладонью. На Лео было больно смотреть. Мы были для него совершенно незнакомыми людьми, но этот человек раскрыл для нас свою самую мрачную тайну, терзавшую его столько лет. Трясущимися руками я отпила свой бренди и с благодарностью осознала, зачем он был приготовлен и для нас.

– Что было дальше, Лео?

Он покачал головой.