Последнее письмо

Эрнст обхватил руками голову и застонал. Роковая ошибка сократить путь обернулась гибелью товарища. Теперь она может стоить жизни ему самому.

– Нет! Только не здесь, не так! – Хельвиг начал судорожно себя ощупывать. Во внутреннем кармане кителя лежали два перевязочных пакета, он их извлек. Срезав брючину маскировки, солдат нащупал на ватных штанах пулевое отверстие – ткань вокруг него была влажной от крови. Сложив отрез в несколько раз, Эрнст наложил полотно поверх ватников, и, морщась от боли, туго перевязал место ранения бинтом. Отдышавшись, он выдернул из снега сухую ветку, отломал пару ровных палок, и, примотав их к ноге, зафиксировал коленный сустав. Осталось найти шест для опоры и можно начинать выбираться. Эрнст обнял ствол ближайшего дерева и медленно поднялся. Испытывая сильное головокружение и тошноту, молодой человек некоторое время стоял, прижавшись щекой к шершавой коре. Когда мир перестал вращаться, Хельвиг огляделся. Высоко в ночном небе сиял мощный прожектор луны. Солдат отчетливо видел извилистую вереницу следов, которая петляла между деревьев. Двумя чернильными пунктирами, небрежно нанесенными на поверхность изогнутого листа, она ныряла в темный распадок и исчезала в застывшей синеве. Путь к спасению лежал по этим следам. Эрнст оттолкнулся от дерева и направился к распадку, но, не сделав и ста шагов, остановился. Перевязка и поиск посоха отняли много сил. Только сейчас он вспомнил о своей лошади. Испуганное животное бежало, подгоняемое грохотом перестрелки. На всякий случай и без особой надежды Эрнст несколько раз выкрикнул ее имя. Никто не отозвался на его слабый зов. Даже эхо не ответило ему, не сумев подобрать ноты отчаяния, прозвучавшие в одиноком голосе.

Сквозь непрерывный шум в голове, молодой человек пытался сосредоточиться на мысли о возвращении. Но вместо этого перед глазами снова сверкали вспышки, обжигая душу недавно пережитым ужасом. Он вспоминал искаженное болью лицо Йохена Шаппера, который из последних сил стрелял в темноту. Палил наугад, не пытаясь ни в кого попасть, вызывал огонь на себя, чтобы дать возможность спастись своему товарищу. В ушах звучал его страшный хрип: «Уходи, Эрни! Слышишь? Уходи…» Вспоминались чужие голоса поблизости и темные застывшие фигуры, полусогнутые, словно перед броском. Хельвиг размышлял: «Сколько их было? Пять-шесть, не больше. Скорее всего, разведчики. Ночная вылазка. Они направлялись в сторону сгоревшей деревни. Повстречав нас, действовали открыто, уверенно, будто знали: никто не придет к нам на помощь. Лес их дом. Они знают его наизусть. Они способны появиться внезапно, словно ниоткуда, а затем раствориться, исчезнуть в никуда. Будь моя винтовка при мне, все могло сложиться иначе. Я бы дал им бой. – Эрнст пытался найти оправдание своим действиям. – Что я мог предпринять? Едва придя в сознание, раненый, оглушенный, беспомощный, чем я мог помочь Шапперу? Мы оба были обречены на гибель. Йохен сделал свой выбор. Он приказал мне спасаться, и я не мог ослушаться. Мне пришлось уйти. Я был вынужден оставить его там, на дороге…»

В памяти мелькали ветви, кусты, деревья и снег, который Хельвиг судорожно рыл руками… Как далеко ему удалось забраться в лес, Эрнст не знал. Он пытался и не мог вспомнить, куда делось его оружие, где он потерял свои варежки и в каком сугробе остались замечательные русские валенки. Солдат посмотрел на ступни с примерзшими к портянкам комками снега и всхлипнул. Он еще находил в себе силы жалеть о потерянных вещах. Йохен оказался прав, предупреждая, что эта обувь не будет держаться на ногах и слетит при первой же возможности. Надо было слушать товарища. Теперь от ступней вверх по ногам крался коварный холод. Эрнст срезал ножом вторую штанину маскировки и, разделив ее на две части, намотал белые полоски поверх портянок. Затем, Хельвиг сжал ладони в кулаки и поднес их к лицу, чтобы согреть дыханием. Перед глазами нелепо топорщились скрюченные пальцы пустых шерстяных перчаток. Эрнст не чувствовал подбородка и щек, лицо онемело от стужи, и только кончик носа изредка прокалывали ледяные иглы. Боль в ноге немного успокоилась. Тело пробивал озноб. Молодой человек со страхом подумал, что мороз уже начал свою смертельную игру с ним. От нестерпимого холода его мог спасти только огонь. Солдат несколько раз тщательно проверил карманы, пока не убедился: костра разжечь нечем. Оставался один выход – идти без остановок. Обеими руками опираясь о палку, тяжело бороздя снег, Хельвиг медленно двинулся вперед.

7