Последнее письмо

Вопросов было много. Ответов не было совсем, и это мучило. Йохен запутался в мыслях, он никак не мог найти выход из лабиринтов умозаключений. Обычно ему помогала в этом его трубка. Шаппер представил, как они приедут в расположение части, доложат о прибытии, как придут в землянку, как он сядет у печки, достанет трубочку и окутается дымом. Вот тогда все встанет на свои места. От этой мысли на душе стало немного легче.

5

Выстрелы в лесу прекратились. Теперь тишину нарушала только храпы лошадок да ребяческая возня Эрнста, который упорно пытался привлечь внимание своего товарища. Он пустил в ход последнее средство. Молодой человек сгребал снег с широких еловых лап и катал снежки. На сильном морозе комки выходили рассыпчатыми и до цели не долетали. Помучившись так несколько минут, Хельвиг не выдержал:

– Эй, Йохен, просыпайся! Хватит молчать. Скажи уже что-нибудь. Едем как на похоронах. Или ты все еще завидуешь моим новым валенкам?

– Нужен ты мне со своими валенками… – послышалось из-за спины Шаппера.

Эрнст обрадовался:

– Ну, наконец-то! Я уже решил, что ты оглох. Едет – молчит. На вопросы не отвечает…

– Зато от тебя покоя нет. Болтаешь без умолку! Пристал, как репей… – Ефрейтор поддал пятками в бока лошади, и та пошла расторопней. – Вот что, Хельвиг. Слушай приказ. Прекратить разговоры! Ты не в парке на прогулке, внимательнее смотри по сторонам!

Короткий разговор смолк. В сгустившихся сумерках лес придвинулся к дороге вплотную. Теперь он без боязни тянул свои темные ветви к людям, стараясь дотронуться до них кончиками ломких чувствительных пальцев. Эрнсту было неуютно молчать, но он держался, как мог. Солдат поглядывал на деревья, окружавшие его со всех сторон. Воображение рисовало дремучую чащу, населенную нелюдимыми и опасными существами, которые, таясь человеческого глаза, внимательно наблюдают за двумя всадниками, ожидая лишь удобного момента, чтобы броситься на них. Молодой человек представлял себя орденским рыцарем, призванным в эти земли для усмирения невежественных язычников. Представлял себя магистром, с острым мечом, покоящимся в ножнах, перекинутых за спину и с прикрепленным к седлу квадратным щитом. Он ощущал себя средневековым воином, закованным в тяжелую броню и окутанным белым плащом, расшитым накрест черной тесьмой. В таком одеянии ему были бы не страшны ни звериные когти, ни острые стрелы, ни даже вражеские пули…

Эти фантазии прервал встревоженный голос Шаппера:

– Внимание! Впереди кто-то есть.

Хельвиг притормозил свою лошадь и, вглядываясь в темноту, радостно произнес:

– Наконец-то добрались!

Вдоль дороги двигались тени. При появлении всадников, неясные силуэты быстро рассредоточились по обочинам и затихли. Эрнст громко и отчетливо прокричал пароль, после чего добавил :

– Здесь ефрейтор Шаппер и рядовой Хельвиг, рота связи, мы возвращаемся с задания, не стреляйте!

Из темноты что-то ответили. Но прежде чем Эрнст заподозрил неладное, он услышал резкий окрик Йохена:

– Это русские! Назад!

В то же мгновение темноту разорвала серия коротких вспышек. Одновременно с грохотом выстрелов отчаянно заржали испуганные животные. Лошадь Эрнста рванулась в сторону, встала на дыбы, и, скользнув по обочине, провалилась в придорожную канаву, занесенную снегом. Хельвиг не удержался в седле. Удар был оглушителен. Левое бедро обожгла пронзительная боль, дыхание застряло в горле вместе с криком. В глазах ослепительно сверкнуло, и мир погас.

Прошло всего несколько мгновений, и Эрнст снова открыл глаза. Ему показалось, что он пробыл без сознания целую вечность. Молодой человек утопал в глубоком сугробе. Снег был везде: в ушах, в носу, в глазах и даже во рту. Хельвиг давился снегом, пытаясь его выплюнуть. Легкие разрывал кашель. Солдат слышал страшный, нечеловеческий вой совсем рядом и не мог понять, что это такое. Беспомощно барахтаясь, Эрнст пытался найти точку опоры. При этом он все глубже погружался в белую трясину. Превозмогая боль, молодой человек стал делать загребающие движения руками, словно он находился в воде. Понемногу Хельвиг выбрался из канавы. Все это время выстрелы со стороны дороги не смолкали, не смолкал и страшный вой. Только перевернувшись на спину, Эрнст разобрался в происходящем. В нескольких метрах от себя, посреди дороги, он увидел лежащую на боку сильно вздрагивающую лошадь, которая в смертельной агонии лягала копытами воздух и издавала ужасные звуки. В тени ее силуэта прогремел выстрел, и молодой человек узнал своего товарища. Придавленный умирающим животным, он принял бой. Эрнст вспомнил об оружии, но карабина нигде не было. Солдат шарил руками вокруг, но находил лишь снег. Лес наполнился грохотом перестрелки. Пули тонко взвизгивали над самой головой, с тугими шлепками входили в тело хрипящего животного, звенящим рикошетом устремлялись к звездам. Когда выстрелы со стороны дороги прекратились, а лошадь Шаппера наконец затихла, Хельвиг позвал друга:

– Йохен, ты как? Потерпи немного. Я сейчас!