Последнее поколение

– В таком случае мы уйдём одни. Лучше не спрашивай у них. Если есть вероятность, что они сдадут нас Кремнию, то лучше не рисковать.

В назначенный час Дарвин не спал. Он полночи лежал на кровати и смотрел в телефон. Почти всё свободное время он следил за новостями и ждал момента, когда его семья одержит верх в войне против остальных тхари и он, наконец, сможет вернуться домой. Однако противостояние затягивалось, и никто не знал, кто из него выйдет победителем.

В половине третьего ночи он вышел в коридор. Справа от себя он увидел Изабеллу, выходящую из соседней комнаты. Они обменялись короткими кивками и направились в лазарет. Они ступали по полу очень тихо, чтобы никого не разбудить. Бартон лежал на столе-каталке под капельницей, его лихорадило, температура близилась к сорока.

– Берись за переднюю часть, – тихо прошептала Изабелла. Дарвин сделал как велено, и вместе они покатили Бартона в сторону выхода.

По пути им встретились две ступеньки, ведущие к дверям наружу. Сначала они вдвоём подняли переднюю часть каталки, следом заднюю. Дарвин начал набирать код на двери, но не успел: та распахнулась и к ним навстречу вышел Электролит. Пятнадцатилетний парень с рюкзаком за плечами жевал незажжённую сигарету и был удивлён этой встречей ничуть не меньше, чем они.

«Только не надо кричать», – подумал Дарвин. Если Электролит разбудит половину лагеря, это не только подорвёт их побег, но и обречёт их на вечное заточение здесь. Дарвин уже представлял слова Кремния, которыми тот будет выносить им приговор: «Вы воспользовались нашим гостеприимством, а потом решили сбежать, такого мы простить не можем…»

После секундной немой сцены Электролит посмотрел сначала на Дарвина, потом на Изабеллу, потом на Бартона и спросил:

– Уходите?

– Я не могу больше ждать, – ответила Изабелла. – Если не отвезти Бартона в больницу сейчас, он может уже не проснуться.

– Хорошо, – ответил Электролит, обречённо кивнув. – Уходите, иначе секта поглотит вас, поработит, и вы не сможете уйти самостоятельно.

– Ты можешь пойти с нами! – вмешался Дарвин.

– Мы не можем. Слишком глубоко увязли здесь, у нас больше нет жизни снаружи. К тому же, кто позаботится об Аноде с Катодом, если мы уйдём. О Фаре.

– Мы можем и их взять!

– Дарвин, – прервала его Изабелла. – У нас нет времени, нужно уходить сейчас.

– Да, – подтвердил Электролит. – Уходите, пока не поздно. – После чего развернулся и потопал резиновыми тапками по бетонному полу подземелья.

Дарвин и Изабелла смотрели ему вслед. У него была ужасная осанка человека, половину жизни проходившего в дешёвой обуви и сидевшего исключительно на жёстких табуретах.

– Пойдём, – произнесла Изабелла, толкая каталку в сторону подземной дороги.

Оттуда разносился шум машин, проезжающие дроны мелькали в проходе.

– А как же Фара? – спросил Дарвин. – Мы оставим её здесь?

– Мы не сможем помочь тем, кто этого не хочет. Нам нужно уйти самим.

Но Дарвин не спешил на выход.

– Я не могу уйти без них, – ответил Дарвин. – Фара моя подруга, я её не брошу.

– Хочешь остаться? – удивилась Изабелла.

– Вези Бартона в больницу, дорога свободна. А я вернусь и уговорю бежать остальных.

Изабелла остановилась в нерешительности, она посмотрела сначала на дорогу впереди, затем на «Локо веритатис» позади. Посмотрела Дарвину в глаза, перевела взор на лежащего без сознания Бартона.

– Ладно, оставайся, – ответила она. – Бартону нужно лечение, и он его получит. Причём нормальное, а не средневековые снадобья этих дикарей.

– Я тебе позвоню, – произнёс на прощание Дарвин и закрыл за Изабеллой дверь.

Не веря самому себе, что он решился на это, Дарвин отправился обратно в свою комнату. Там он ещё некоторое время читал новости, а затем уснул.

Во сне к нему пришла вся его семья. Артур с идиотскими вопросами о том, сколько стоит каждая вещь в доме, Андрес с бесконечными шутками об окружающих, Лилия, спрашивающая о том, как на ней сидит очередное платье, и Аня, грезящая о жизни на ферме. Всех их Дарвин обнял и пообещал, что скоро вернётся домой. Совсем скоро.

Наутро в подземелье поднялся шум, и Дарвин проснулся раньше времени. Экран телефона показывал шесть пятнадцать утра. Он проспал около трёх часов.

Не успел Дарвин подняться с кровати, как на пороге появился Вольфрам: замков на дверях не было, поэтому любой мог войти беспрепятственно.

– Ты всё ещё тут, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он.

– А где же мне ещё быть? – спросил Дарвин.

– Ты нам не врёшь?

Голос Вольфрама звучал ниже, чем обычно, он сощурил глаза, и его белые шестерёнки почти скрылись под тяжёлыми веками.

– О чём? О том, что я здесь? Конечно, я здесь, настоящий, не голограмма.

– Это странно, – произнёс Вольфрам.

– Вовсе нет, это совершенно нормально, когда человек засыпает в постели, а потом в ней же просыпается.

– Не надо играть с нами, парень, мы знаем, что ты знаешь. Изабелла со своим женихом сбежала, и ты в курсе.

– Изабелла сбежала? – спросил Дарвин, изображая удивление. Ему показалось, что получилось вполне убедительно.