Последнее приключение странника

– Я уверен, что никто лучше тебя не научит его плавать, – радостно заявил он.

– Успокойся, – велела мать. – У Гари полно дел, и он уж точно найдет себе более интересное занятие, чем учить плавать Мило, который с успехом сделает это в школе!

– Я буду выглядеть как последний лох! – возмутился герой истории.

– Эрин, я же не отказываюсь. – Я поймал ее растроганный взгляд.

Подключившись к обсуждению, я сосредоточился на Мило, который неожиданно одарил меня своим вниманием – склонил голову набок и с любопытством уставился на меня.

– Ты умеешь плавать? – спросил он меня.

Я подавил смех, чтобы он не заподозрил, будто я смеюсь над ним. Эрин пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.

– Да, я плаваю каждый день, это типа моя работа. Я даже ныряю под воду.

Его глаза стали большими, как блюдца, он явно был впечатлен и заодно напуган.

– Ты не боишься?

– Бывало, раньше боялся, но страх не помешал мне горячо полюбить это занятие и как можно чаще к нему возвращаться. Вообще-то, Мило, если честно, в воде я в основном только и делаю, что играю. Хочешь, покажу тебе?

Он робко пожал плечами и растерянно покосился на мать, как будто спрашивая совета. Она послала в ответ полную любви улыбку.

Он снова посмотрел на меня, на этот раз обеспокоенно. На самом деле его останавливало не неумение плавать, а элементарная трусость.

– Вот что, Мило! Я покажу тебе, как играть, плавая, но ты не обязан заходить в воду вместе со мной. Сам решишь, стоит тебе присоединяться ко мне или нет, я тебя заставлять не буду.

Он кивнул, немного успокоившись:

– Согласен.

Эрин, Улисс и Лу выдохнули с облегчением. Интересно, не сплели ли они этот заговор втроем.

Вечером Эрин не работала. Поэтому я проводил всю четверку домой. Дети шли впереди, дурачась с Дус, Эрин переплела свои пальцы с моими и уткнулась лицом в мое плечо.

– Спасибо за Мило. Но ты уверен, что это тебе не помешает?

– Нет, конечно, честное слово. Мне дико слышать, что он боится воды! – воскликнул я.

– Я почему-то так и подозревала, – рассмеялась она, а потом снова стала серьезной. – Извини за вчерашний вечер.

– Это я должен просить прощения, вчера я реагировал как последний дебил. Я расскажу тебе о своей семье, познакомлю тебя с ними, но не сразу, мне нужно время…

Мой ответ явно разочаровал ее и почти обеспокоил.

– Эрин, не волнуйся, у меня нет скелетов в шкафу, нет ни драм, ни братоубийственной войны, есть только две-три неувязки в наших отношениях, и я стараюсь их уладить. Но сейчас для меня главное – насладиться тем, что происходит у нас с тобой. Кроме того, сегодня великий день – Мило заговорил со мной.

Улыбка вновь озарила ее лицо. Когда мы подошли к дому, а дети уже вошли внутрь, она спросила:

– Как насчет того, чтобы поужинать вместе с нами и отпраздновать это событие?

Она распахнула передо мной дверь, но был ли я готов зайти в их дом? Чтобы выиграть время, я застыл, изучая фасад здания. Не дав мне замешкаться с ответом, она приблизилась и легонько поцеловала меня в губы.

– Мы живем тут с детьми последние четыре года. Он никогда не был здесь, если тебя это смущает.

Похоже, мои мысли были написаны у меня на лице, раз она сразу прочла их.

– Останься, прошу тебя… А заодно поделишься, как ты планируешь научить Мило.

– Ты не разочаруешься, обещаю!

Переступив порог, я попал в светлую и теплую атмосферу. Как если бы заняв это пространство, Эрин перетянула его из тени в свет. А еще из окон открывалась потрясающая панорама моря, нескончаемого океана. Я разглядел баржу, на которой работал, и обрадовался, что провожу целые дни напротив дома Эрин. Дети поднялись в свои комнаты. Я долго рассматривал гостиную, обстановку, в которой она живет, уютный изысканный мир, полную противоположность грубому миру “Одиссеи”. На стенах радостные, солнечные воспоминания. Веселый кавардак по всем углам. Я понял, как выглядит семейный очаг с детьми, которые разбрасывают вещи где попало. Дом был таким живым. Таким веселым. Я был готов часами разглядывать этот беспорядок.

Эрин приблизилась ко мне сзади, обняла за талию, поднялась на цыпочки и поцеловала в шею.

– Экскурсию по дому мы устроим позже, – промурлыкала она, – а пока помоги мне на кухне.

Она решительно увлекла меня за собой, протянула бутылку вина и штопор.

Пока мы вдвоем готовили ужин, словно семейная пара со стажем и с устоявшимися привычками и маниями, она описывала мне свой переезд и рассказывала, как избавилась от всего, что могло напомнить об Иване. Мне было интересно узнавать об этом периоде ее жизни, я внимательно слушал все, что она мне открывала. Предметы и мебель в доме принадлежали только ей и детям. Иван исчез, она стерла его. Создала новую жизнь, идеально очищенную от следов Ивана – по крайней мере, внешне.

– Ты вообще ничего не оставила?

– Есть письмо, которое он написал перед уходом, но сегодня оно скорее принадлежит детям, чем мне, оно часть их истории. Ничего другого у меня нет… Я выбросила даже свое обручальное кольцо… В мусорку, а не в море. Незачем его загрязнять, – иронично уточнила она.