Последнее прикосновение (СИ)

Действуй, а думать будешь в старости. Когда придет время писать мемуары.

И в мемуарах этот момент будет описан так: ”и при виде мертвого города моё сердце наполнилось скорбью и ужасом, печалью по ушедшим и страхом перед будущим”.

На самом деле, ужас я испытал только в первые минуты, когда переступил порог подъезда и вышел на улицу. Тёмные здания давят, когда в окнах не горит свет, их медленно заносит снегом и кажется, что находишься на заброшенном кладбище. Но это продолжалось недолго. Вскоре я привык к зрелищу мёртвых домов и отсутствию человеческих следов на снежном поле, в которое превратились улицы. И, как ни странно, вместо печали и страха на меня снизошла экзальтация.

Я шёл по безмолвному городу и улыбался, потому что я выжил. Более того, я иду куда хочу и делаю, что хочу. Свобода, абсолютная свобода, которую мы не знали в нашей обыденной жизни. Свобода от всего.

Я шёл, смеялся, снег хрустел под сапогами и я знал, что для меня не существует ничего невозможного. Что я могу всё, что я король этого умирающего города.

Отрезвила мысль, что за полчаса блужданий я не нашел подходящего транспорта. Проблема в том, что трагедия произошла в новогоднюю ночь, и на улицах было мало машин. Одни успели доехать до гаражей, а те, что не успели, торчали из фонарных столбов. Их занесло снегом, а внутри могли быть мертвецы. А даже если нет, я все равно не умею чинить железяки.

Значит нужно вламываться в гаражи, причём во все подряд. Даже если ограничиться нашим жалким двором, то я примерно представлял, кто водит ту или иную машину, но понятия не имел, кому принадлежит тот или иной гараж. К тому же далеко не все соседи отдали концы в эти дни и те из них, кто имеет машину, скорее предпочтут отдать концы, чем автомобиль. Учитывая отсутствие закона и порядка на вверенной мне территории, приходится признать, что попытка вскрыть гараж, может закончиться плачевно, причем не для гаража.

От подобных размышлений стало зябко больше чем от холода, и я предпочел вернуться домой. На первый раз достаточно.

Я поделился с Аней соображениями.

— Сейчас они испуганно забились в норы, но если их спровоцировать…

— Понятно.

Аня тяжело приподнялась и села, кутаясь в одеяла.

— Надоело валяться.

Я сел рядом. Толстый слой одеял и пальто предохранял не хуже презерватива.

— Сережа, все эти люди далеко не Рэмбо. К тому же они действительно очень напуганы.

— И потому будут особенно злы.

— Они в растерянности.

— И потому будут еще злее.

— Они находятся в прострации, не знают, как им жить дальше. Большинство не будут возражать, даже если ты зайдешь к ним в дом, натопчешь на полу, дёрнешь за хвост любимую кошку, облаешь собаку и объявишь себя Филиппом Киркоровым.

— Ну ладно, попробую. Но лучше ночью, угон — дело серьезное. К тому же, я не представляю, как можно завести машину без ключа.

— Это проблема. Но, кажется, я знаю, как её решить. Ключи можно поискать в пустых квартирах. Хозяевам они уже не понадобятся.

Профессия мародера мне категорически не нравилась. Я чувствовал себя одиноким привидением в заброшенном замке. Нет у меня призвания к подобному ремеслу.

— Может, обойдёмся машиной Бори?

Аня покачала головой.

— Сам знаешь, что не выйдет. Боря был пижоном. На его машине хорошо красоваться перед друзьями, но по бездорожью не пройдёт. Нужна “Нива” или “Джип”.

— Здорово! Два взрослых интеллигентных человека спокойно планируют угон.

— Называй это вступлением в права наследства.

Мне эта идея очень понравилась.

— Хорошо, будем считать, что мы получили в наследство целый город.

— Иди, но будь осторожен. Могут быть и другие наследники.

Я обшарил все пустые квартиры. Но я был не единственный, кому пришла в голову такая мысль. Я выходил из очередной квартиры, когда услышал осторожные шаги на лестнице. Сверху спускался какой-то человек. Он тоже услышал меня. Шаги замерли. Некоторое время мы молча стояли, ждали неизвестно чего. Я уже собрался окликнуть его, но шаги застучали по лестнице, и через мгновение хлопнула дверь. В прошлой жизни мы были соседями. Но сейчас представляли друг для друга смертельную угрозу, причем без всякого оружия и злого умысла обеих сторон.

Я вздохнул. Человек человеку волк или, точнее, человек человеку вирус.

Я собрал пять связок ключей, на которых были ключи от машины. В другие подъезды решил не соваться. Это чужая территория.

Аня посмотрела на мой улов и стиснула зубы. После трехдневного отпуска её воля вышла на работу.

— Ничего, — сказала жена, — в нашем дворе есть “джип” и пара “нив”. Осталось найти их. Должно же нам повезти.

— Ночью.

— Ночью.

Несмотря на протесты, Аня решила пойти со мной. За последние дни успела соскучиться по деятельности и теперь рвалась в бой.

Мы вышли из подъезда и поняли, что совершенно напрасно опасались неприятностей. Опасность была одна. Упасть в темноте и сломать ногу. Тьма кромешная.

Снег и несколько свечек в окнах немного оживляли обстановку. А то начало казаться, что мы в той самой пресловутой темной комнате, где не следует искать никаких кошек.

Аня светила фонариком, а я методично сбивал топором замки с гаражей.