Последнее прощай

— Тереза сказала, что я могу привести одного гостя, — ответила Анна, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Пусть так, но тебе стоило подумать получше! Надо было привести кого-нибудь другого — ту шумную подругу. Она бы сгодилась!

— Ее зовут Габриела, — твердо поправила Анна.

— Тебе не следовало приводить его на наше семейное торжество, — продолжала Гейл, и от Анны не укрылась крошечная капелька пузырящейся слюны в уголке ее губ. Боже правый! Да у нее и в самом деле изо рта пошла пена.

Мимо, в сторону уборной на высоких каблуках проковыляла какая-то девушка в коротком серебристом платье. Пропуская ее, Анне пришлось немного отступить, тем самым отвоевывая спасительные сантиметры пространства.

Она вновь взглянула на свою свекровь. Хоть Анна и говорила Джереми, что Гейл прекрасно выглядела в свои годы, вблизи на ее коже были заметны многочисленные морщинки, складочки и мешки под глазами, их фиолетовый оттенок, ловко скрытый хорошим консилером. Теперь она видела: какой бы непобедимой ни хотела казаться Гейл, она была стара.

— Не обязательно все сводить к Спенсеру, — начала было Анна, пытаясь отнюдь не обидеть, а разъяснить.

Гейл уставилась на нее как на умалишенную:

— Ну конечно обязательно! Ведь это он должен был быть здесь сегодня, равно как и на любой семейной встрече! Как ты могла об этом забыть?

— Я знаю, что он должен был быть здесь, — мягко отозвалась она. В этом и заключалось то главное, что связывало их с Гейл. Если бы только можно было вернуться в то время, когда это воплощалось в любви, поддержке и единстве, а не соперничестве и упреках.

— Неужели вы думаете, что мне не хочется, чтобы все было иначе? Я бы, разумеется, предпочла, чтобы Спенсер был здесь.

Слова эти, точно нож, вонзились ей в душу. Будь у нее возможность выбирать между двумя мужчинами — и неважно, насколько милым, заботливым и симпатичным был Джереми, — она, без сомнения, выбрала бы Спенсера. Она всегда выбирала его. При этой мысли она почувствовала, как что-то в ней переменилось.

— Спенсер был любовью всей моей жизни, — продолжала она, заметив, как взгляд ее свекрови вдруг потеплел. Может, не все еще было потеряно? — И ничто на свете не в силах этого изменить. Но случилось то, что случилось. Он мертв, Гейл, как бы нам ни хотелось, чтобы он был жив. И нам надо найти возможность жить без него, двигаться дальше.

Анна заметила, как смягчившийся было участок в броне Гейл вновь затвердел и превратился в сталь. Это случилось на слове «мертв». Пожалуй, Анна была слишком резка.

— Значит, ты, — с каждым словом голос Гейл звучал все внушительнее, — называешь это «двигаться дальше»? — махнула она рукой в сторону банкетного зала. — Являться сюда с ним? Ты просто решила поиздеваться над нами!

— Я просто танцевала, — заговорила Анна в ответ, едва сдерживая свое раздражение, — в этом нет ничего предосудительного.

На лице Гейл ясно читалось все, что она думала по этому поводу.

Анна пристально смотрела на Гейл, мысленно моля о понимании.

— Разве я не вправе быть счастливой? — спросила она. При этих словах голос ее неожиданно дрогнул, и к глазам подступили слезы. Она вдруг поняла, что именно этого ей теперь и хотелось. Больше всего на свете.

Гейл сжала губы. Анна знала, что здесь ей не найти вразумительного ответа: скажи она «да», тогда победила Анна, скажи «нет» — победа снова за Анной, ведь тогда выяснится, что Гейл все же оказалась бессердечной сукой. Поэтому, мастер указывать другим на свое место, Гейл сменила тактику и напала с другой стороны:

— Ты поступаешь предательски, — категорично отрезала она.

— С кем?

Анна прекрасно понимала, к чему клонит Гейл, и все же это обвинение оказалось куда болезненнее, чем она ожидала.

— Со Спенсером, — должно быть, от Гейл не укрылась боль в глазах Анны, потому что она воспользовалась случаем загнать вонзенный ей нож поглубже, — и с семьей. Ты же знаешь, как мой сын заботился о своей семье…

Анна чуть не расхохоталась:

— Что? Это та семья, ради которой в прошлом году вы из кожи вон лезли, лишь бы меня из нее выпихнуть? Вы об этой семье? Вы считаете, я настолько глупа, что не понимаю, что я вам не нравлюсь, Гейл? Что вы меня на дух не переносите? — Анну пробирал смех, но изо рта ее вырвался только тихий сдавленный звук. — Не совсем ясно мне лишь одно: если вам так хочется избавиться от моего присутствия в вашей жизни, какого черта вы вмешиваетесь в то, что я делаю и с кем?

От наглости перебившей ее Анны в глазах Гейл вспыхнул и начал разгораться яростный огонек, и теперь, подобно дракону, она низвергла на Анну весь запал своей ярости.

— Потому что на его месте должна была быть ты! — выкрикнула она что было сил — голос ее, отраженный от потолка и стен этого узкого коридора, с удвоенной силой обрушился на Анну. — Это ты должна была в тот вечер пойти в магазин! А из-за тебя, из-за твоей лени, мой сын мертв!

Глава 36

Анна сидела в кровати, упершись спиной в изголовье, подтянув колени к груди и подоткнув одеяло под мышки. Она погасила свет, но ставни оставила открытыми, и спальню ее озарял свет уличного фонаря, что стоял через дорогу.