Последнее сокровище империи

Вчера, вернувшись на свой пост, к федотовскому дому, Данко увидел, как одетый в цивильное офицер вышел из ворот и куда-то заспешил. Проследив за ним, Данко дождался, пока поручик выйдет, проводил обратно, решил – больше сегодня Кречет вряд ли куда направится, ведь к тому времени солнце потихоньку клонилось к закату. Затем Данко вернулся туда, куда так спешил офицер, потратил немного времени, выяснил – там живет ученый человек, и решил этого самого человека проведать.

Добычу Данко честно выложил на стол. Всего-то один камушек, перепуганный ученый человек пытался им откупиться. Не вышло, Данко пришлось изрядно поработать своим ножичком, чтобы выдоить геолога до последнего. Так выяснилось: эти камешки надо искать где-то возле какой-то Медведь-горы, куда они с поручиком и Федотовым, собрались идти уже послезавтра. Вроде бы даже офицер знает, где именно надо искать. Не добившись более ничего, Данко изобразил нападение грабителей и оставил геолога помирать, связав руки и ноги.

Только в поведении Данко, напрочь лишенном какой-либо логики, кроме логики садиста, Полетаев обнаружил одно рациональное зерно. Вернее, увидел это зерно Костров, а Борис только подхватил мысль.

Дело в том, что его товарищ, называвший себя Костровым, довольно неплохо ориентировался в здешних местах. Одно время он отсиживался у одного охотника, ненавидевшего власти так же люто, как и сам Костров. Пришлось побродить по тайге, все равно ведь делать особо нечего. Кивая на местные поверья, охотник советовал своего новому товарищу держаться от той горы подальше. Но именно потому однажды Костров и рискнул совершить этот переход. Правда, до подножия самой Медведь-горы не добрался, зато точно знает – неподалеку устроена охотничья заимка, вроде как пограничный пост: дальше той заимки лучше бы не ходить.

Сейчас Костров был более чем уверен: другой дороги у поручика Кречета и всех, кто пойдет с ним, просто нет.

И для Полетаева это значило следующее: как только экспедиция Кречета покинет Красноярск, чтобы выдвигаться к Медведь-горе, можно не рисковать, следуя за ними по пятам. Теперь, когда точно известна конечная цель их маршрута, а главное – когда есть человек, способный до этого места довести не хуже любого местного проводника, остается выдвигаться параллельным курсом. Перехватить экспедицию в указанном месте. Ну, и приступать к активным действиям.

Потому Полетаев не стал слишком ругать Данко за самодеятельность. Вместо этого спросил:

– «Синих мундиров» полно на улицах?

– А то! – ухмыльнулся Данко. – Плюнуть некуда. Тебя ведь ищут. Большая птица улетела.

– Надо теперь решить, как из города выберемся. Есть идеи?

Костров пожал плечами.

– Ладно, тогда придется принять мою. Пускай жандармы нам помогают.

– Это как? – не понял Костров.

– Проще, чем ты себе можешь представить, – Борис вновь переключился на Данко. – К вечеру раздобудешь для нас троих синие мундиры.

– Где и как я это сделаю? – не удивившись, поинтересовался он.

– Вот тут уже не моя печаль. И не твоя, кстати. В городе есть люди, которые мой побег готовили. Костров, они ведь все нам здесь обеспечивают, верно?

– Так сказали… – тот пожал плечами.

– Ну, значит, пусть они головы ломают. Им деньги заплачены.

– А финтить начнут? – подал голос Данко. – Мол, трудное дело и прочее…

– Давите на них, бульдогом вцепитесь. В общем, учить вас не надо.

Почему-то Полетаев был уверен – к вечеру, самое позднее – завтра к утру, три комплекта синей жандармской формы для них найдутся…

4

За столом Федотов расположился так, чтобы во время разговора можно было видеть обоих собеседников. Впрочем, сейчас Лиза и Берсенев больше походили на слушателей. Школяров, внимающих словам своего учителя.

– Врете вы плохо, Берсенев, – отметил отставной полковник. – Друг ваш, Кречет, в таких делах преуспел. Шустрый, куда там… Мне бы в свое время такой попался, адъютантом взял и не пожалел бы. Только вот штатскую одежду вы носите еще хуже, чем врете, – Федотов чуть обозначил улыбку. – Шпак[10] из вас никудышный, тут уж поверьте на слово. Я-то, конечно, опытным глазом это сразу приметил. Понятно, когда офицер переодевается в гражданское, вон как Кречет, у него миссия сейчас такая. Только ведь он представил мне вас как своих товарищей. Это значит, вы тоже посвящены в суть дела. Потому врать мне, выдавая себя за плоскостопого инженера, не имело смысла. Эти детали вы, господа конспираторы, могли бы оговорить тщательнее. Мне ли объяснять военным, как готовятся операции.

– Виноват, господин полковник, – только и смог проговорить Алексеев.