Последнее сокровище империи

– Кое-что случилось, Антон Иванович… – проговорил наконец сыщик. – Вы ведь знакомы с мещанином Караваевым Емельяном?

– Я как раз к нему собираюсь. Мы познакомились вчера, его рекомендовал мне господин Федотов. Вы ведь, господин Говоруха, в какой-то мере проинформированы о моей миссии, так что…

– Вы оставляли Емельянову вчера один из переданных вам самоцветов? – резко, даже грубовато перебил его Говоруха.

– Да. Караваев собирался изучить его природу… Или что там еще, я в таких материях не силен… А в чем, собственно, дело?

– Караваев убит, – проговорил Федотов.

А вот сейчас Антон Кречет почувствовал, как на самом деле бывает, когда на ровном месте вдруг начинаешь терять почву под ногами. Его даже резко качнуло в сторону, и поручик ухватился за дверной косяк.

– Как? Когда?

– Нынче утром, – пояснил Федотов. – Я собирался к нему, надо было оговорить кое-что по известному нам делу. Вас я будить не хотел, без того намаялись за эти дни. Ну, как вошел, обнаружил труп. Кликнул околоточного, полицию дождался на месте. Я повоевал, крови повидал, но чтоб такое…

– Искололи ножом, – вступил Говоруха. – Наши края неспокойные, считайте, каторжные, всякое бывало. Только подобного и я за, почитайте, двадцать лет службы не видал. Из него кровь вытекла, Антон Никитич. Кто-то сильно исполосовал жертву и оставил умирать, связанного и беспомощного. Хоть бы добил, прости господи… Так когда вы были у Караваева вчера?

– Ближе к вечеру.

– Стало быть, убийца или убийцы пришли вскоре после вас. Заявись они поздно ночью, жертве, может, и удалось бы дожить. А умирал господин геолог долго, мучительно… Да-с, – Говоруха быстро перекрестился. – Кстати, драгоценного камня, о котором я вас спрашивал, при убитом не оказалось. На рабочем столе тоже не нашли ничего. Думается мне, его убили, чтобы ограбить. И еще думается – без давешних беглецов не обошлось.

– Вы теперь любое преступление им станете приписывать? – вырвалось у Кречета.

– Зачем любое? Не любое. Только сами рассудите, Антон Никитич: средств у беглых нету, зато они каким-то хитрым образом узнают о человеке, который очень интересуется камнями. Среди прочего – драгоценными. Нет, господин Кречет, когда речь о логике преступника, тут уж со мной не спорьте.

– Хорошо, не спорю, – поручик взглянул на стоявшего рядом Федотова. – Я так полагаю, Григорий Лукич, меня нужно допросить как свидетеля. Как ни верти, я последний, кто видел Караваева живым. Отлично, я готов немедля ехать с вами для дачи показаний по поводу нашей вчерашней с ним встречи! Если они помогут, разумеется.

Не дождавшись ответа, Кречет решительно направился к воротам. Полицейские расступились, уступая ему дорогу. Все-таки поручику и тут удалось перехватить инициативу: Говоруха уже не заходил в дом, попрощался с Федотовым и заспешил вслед за своим свидетелем. Очень скоро вся компания вышла со двора, а отставной полковник, дождавшись, пока последний полицейский скроется из виду, провел тыльной стороной ладони по лбу, утирая предательски выступившие капельки пота, и вошел наконец в дом.

Берсенев и Лиза как раз вышли ему навстречу из соседней комнаты и выглядели со стороны очень глупо. Если Алексей пытался совладать с собой, то выражение испуга с лица девушки упорно не сходило. К тому же кухонный нож, сжимаемый Берсеневым в правой руке, требовал объяснений.

Однако, похоже, Григорию Федотову прямо сейчас никакие объяснения не были нужны. Более того, он не удивился ни выражению лиц своих гостей, ни ножу в руке молодого человека. Молча пройдя к столу, он уселся на стул, облокотил руки о столешницу, сказал спокойно:

– Нам нужно поговорить, господа.

– О чем? – выдавил из себя Алексей.

– О том, почему я не сдал всю вашу компанию полиции. Несмотря на то, что вы уже битые сутки держите меня за дурака. И положите, ради Христа, нож на место, поручик Берсенев. Я не ошибся, верно?

3

Связываться с незнакомыми людьми Полетаеву хотелось еще меньше, чем продолжать иметь дело с Данко, без его приказа убившего человека.

Конечно, при других обстоятельствах Борис избавился бы от такого нестабильного типа как можно скорее. Однако именно сейчас и здесь Данко был нужен: следить за Кречетом никто, кроме него, из их троицы просто не мог. Заменить его, в принципе, возможно, Костров ведь поддерживал связь с людьми, на которых вывел их покровитель в Петрограде. Вот здесь и загвоздка: учитывая планы, которые строил Полетаев для себя в дальнейшем, привлекать к операции людей Высокого ему не хотелось. Так или иначе, придется объясняться. Но если Кострову он доверял, то кто знает, как поведет себя посторонний. Учитывая личность Высокого, чем позже тот узнает о выходе Полетаева из его игры, тем лучше.

К тому же нет худа без добра. Ведь бледный убийца пытал геолога Караваева только затем, чтобы узнать, о чем с ним говорил поручик Кречет.