Последнее время

Я не был в жизни счастлив ни минуты.
Все было у меня не по-людски.
Любой мой шаг опутывали путы
Самосознанья, страха и тоски.

За все платить — моя прерогатива.

Мой прототип — персидская княжна.
А ежели судьба мне чем платила,
То лучше бы она была должна.

Мне ничего не накопили строчки,

В какой валюте их ни оцени…
Но клейкие зеленые листочки?!
Ах да, листочки. Разве что они.

На плутовстве меня ловили плуты,

Жестокостью корили палачи.
Я не был в жизни счастлив ни минуты!
— А я? со мной? — А ты вообще молчи!

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

Меня давили — Господи, увидь!—
И до сих пор давить не перестали,
Хотя там больше нечего давить.

Не сняли скальпа, не отбили почки,

Но душу превратили в решето…
А клейкие зеленые листочки?!
Ну да, листочки. Но зато, зато —

Я не был счастлив! в жизни! ни минуты!

Я в полымя кидался из огня!
На двадцать лет усталости и смуты
Найдется ль час покоя у меня?

Во мне подозревали все пороки,

Публично выставляли в неглиже,
А жизни так учили, что уроки
Могли не пригодиться мне уже.

Я вечно был звеном в чужой цепочке,

В чужой упряжке — загнанным конем…
Но клейкие зеленые листочки?!—
О Господи! Гори они огнем!—

И ведь сгорят! Как только минет лето

И цезарь Август справит торжество,
Их дым в аллеях вдохновит поэта
На пару строк о бренности всего.

И если можно изменить планиду,

Простить измену, обмануть врага
Иль все терпеть, не подавая виду,—
То с этим не поделать ни фига.

…Катают кукол розовые дочки,

Из прутьев стрелы ладят сыновья…
Горят, горят зеленые листочки!
Какого счастья ждал на свете я?

1995 год

Осень