Последнее задание Гвенди

Ты должна сопротивляться. Не трогай шкатулочку с кнопочками или даже не вынимай её из мешка из парусины, если только для этого нет крайней необходимости. Каждый раз, когда ты это делаешь, она берёт всё больший контроль над тобой.

И тогда, в четверг вечером перед Днём Выборов. Гвенди получила своё чудо. Как и у большинства республиканцев, хлебом и маслом Магована был избирательный круг, охватывающий следующие идеи: за жизнь, за религию, за построить стену, за ношение оружия гражданами. Являясь самопровозглашённым христианином и отцом пятерых детей, он часто и страстно высказывался о своей нетерпимости к безбожной и поистине злой практике абортов. Он называл докторов, которые выполняли подобные операции «бездушными мясниками» и «дьяволами в обмазанных кровью белых халатах».

В четверг вечером в национальной прессе просочилось известие о том, что в завтрашнем утреннем выпуске газеты «Портланд Прес-Геральд» будет опубликована на главной странице статья, объясняющая во всех подробностях и предоставляющая письменные доказательства, которые покажут, что у Пола Магована не только были интимные отношения с молодой женщиной из его местной церкви, но тот факт, что он оплатил, используя именно нелегальные фонды кампании, чтобы она сделала аборт их ещё нерождённого ребёнка.

Кампания Магована незамедлительно организовала новостную конференцию поздней ночью, чтобы попытаться опередить эту историю. Но было слишком поздно. Шар уже упал, прямо на лысую двуличную, высокомерную голову и начал скатываться очень быстро.

Когда подвели итоги финальных выборов несколькими днями позднее, автор бестселлеров «Нью-Йорк Таймз» Гвенди Питерсон стала выбранным Сенатором величественного штата Мэн. Она выиграла с разницей в четыре очка, что означало, что тысячи полноценных жителей штата всё равно «купили билет на шоу Пола Магована».

Жизнь в Америке, думала Гвенди, когда она размышляла о всех этих голосах, которые были отданы Полу Маговану. Жизнь в пандемичной Америке.

20

ГВЕНДИ ВЗМАХОМ МЕНЯЕТ КАРТИНКУ на экран контроля за погодой на своём Айпаде, затем нажимает на «ВИДЕО ССЫЛКА» и пустая картинка в картинке открывается верхнем правом углу. Она нажимает на «ПЕРЕВЕРНУТЬ ИЗОБРАЖЕНИЕ» и верхушка её головы появляется в маленьком окошке. Настраивая угол, она «тапает» в последний раз по экрану, и её улыбающееся лицо заполняет весь экран.

«Справилась», - говорит она не без чувства гордости.

Длинные серые волосы Гвенди завязаны в аккуратную косичку, и присутствуют круги румяной краски на её щеках. Её голубые глаза чисты и внимательны. Она выглядит гораздо моложе своих шестидесяти четырёх лет, и чувствует себя также.

«Вот ты где» Кэти Люндгрен всплывает на экран. «Ну что, готова к своему выступлению, Миссис Питерсон?»

Гвенди протягивает свою руку. Конечно, я готова, дорогуша» говорит она высокомерным голосом.

Кэти смеётся и притворяется, что целует макушку головы Сенатора.

Кэти волновалась о Гвенди ранее, когда та впервые сообщила ей новости о пожаре, Сенатор выглядела такой потерянной, будто бы была ошеломлённой, но теперь, когда она здесь лицом к лицу с ней, она не может не смотреть на неё.

«Ничего себе, пару часов отдыха сотворили чудеса с тобой. Вы выглядишь и звучишь восхитительно, Гвенди»

«Это да плюс ещё стратегические мазки макияжа». Вот только Гвенди не принесла много косметики на борт корабля. И зачем бы ей это могло понадобиться? Сейчас она женщина с настолько низким «уровнем обслуживания», насколько это возможно.

Ну, что бы там ни было, пошлите и мне немного, почему бы и нет?» - Адэш Пейтл проплывает мимо Кэти на своём пути к пилотному креслу. Она дружелюбно кивает ему и смотрит обратно на Гвенди. «Немногим менее 5 минут до отправления».

Гвенди поправляет ремни в своём «геймерском кресле» и двигает своими бёдрами до тех пор, пока не становится удобно. Она смотрит на висящие мониторы, а затем вниз на свой Айпад. Облизывая свои губы, она чувствует вкус шоколада на задней части своего языка. Она сразу же чувствует тамп-тамп-тамп биение своего сердца за её герметичным костюмом.

Крошечный кусочек шоколада был в форме страуса. Когда она потянула свой мешочек из парусины и достала шкатулочку с кнопочками, она была удивлена, насколько тяжёлой та чувствовалась в её руках несмотря на условия невесомости. Намного тяжелее, чем она помнила, и почему-то намного более тяжёлой, чем тогда, когда она несла её в чемодане из усиленной стали. Она знала, что это противоречило здравому смыслу, вообще не имело никакого смысла, если быть точным, но не тратила слишком много времени думая об этом. Все вещи были возможны, когда дело касалось шкатулочки с кнопочками.