Последнее желание

– Я все равно не понимаю. Зачем какому-то демону этот артефакт? И если он демон, то почему убивает тех, кто и так умирает? Он же мог взять сильных и молодых. Может, так артефакт напитался бы быстрее.

– Элла, ты что такое говоришь! С виду добрая девушка, а предлагаешь демону убивать молодняк, – возмутился Леонид. – От тебя я такого не ожидал.

– Просто я всегда считала, что демоны – сплошное зло. Но тогда они должны желать сделать больнее, кошмарнее. А не выбирать и так умирающих людей.

– А ты права, – сказал Михаил и задумался. – Лень, давай забросим Эллу и Ваню, а сами поедем в архив Обители. Нам пора покопаться в пыли прошлого.

– Не поздновато ли? Может, завтра с самого утра? А то эти храмовники терпением не отличаются. А туда тащиться около часа, а по пробкам и все два.

– Ладно, – ответил Михаил. – Я тогда пока поеду домой.

– Без проблем. А мы бумажками займемся. Демоны их за нас не напишут.

Около участка Михаил попрощался со всеми и уехал домой. Ему надо было поработать и отдать несколько заказов. А еще он хотел побыть один и обдумать все. Попробовать взглянуть на события с другой стороны. Попытаться понять демона. Но когда не знаешь всего, а только отрывки, рассказанные кем-то, очень сложно докопаться до истины.

Вскоре Михаил погрузился в работу, где знал все правила и внутрянку, понимал процессы и то, что нужно делать. И от этого было легко и спокойно. Работа расслабляла его и уносила в чистый прозрачный электронный мир программ. Когда Райлиев оторвался от монитора, перевалило за полночь. Можно было еще поработать. Но ему хотелось другого. Он пошел на кухню и достал ее шарф. Райлиев знал, что демон-вещь стал его зависимостью. Но ему казалось, что он живет только ради этих мгновений.

КИРА Пять лет назад

Мы с Мишей встречались уже два года. С той прогулки по причалу началась наша общая история. И два насыщенных, бурных и счастливых года заняли свою полку в хранилище воспоминаний. Мне оставался еще год университета, а Миша неделю назад сдал все экзамены. Хотя это почти ничего не меняло – он уже два года работал в известной фирме, занимающейся проектированием каких-то нереальных зданий и целых районов по всем регионам Центроморска. Его взяли стажером, но Миша уверенно пошел вперед сначала до помощника, а потом и специалиста. С получением диплома его должны были перевести на место конструктора и переселить из общей комнаты, где всегда стоял неимоверный гам, в маленький, но личный кабинет. Его начальник Илья Альбертович был по уши влюблен в идеи и проекты Миши. Хорошо хоть не в него самого, а то мне пришлось бы подать жалобу. Или попросить Светку сделать ему вскрытие, ведь он стал ее мужем три месяца назад. Не знаю, что этот галантный, интеллигентный, состоявшийся мужчина нашел в сумасшедшей девушке, обожающей трупы. Он говорил, что она одурманила его несмываемым запахом формалина, но я уверена, что в него просто вселился демон, который свел его с ума. Миша мою идею не поддержал, серьезно сказав, что в Илье Альбертовиче нет и не было никакого демона. Это всего лишь любовь.

«Всего лишь любовь…»

Весь последний месяц он вел себя странно. А прошлую неделю мы вообще почти не общались. Скудные сообщения «с добрым утром» и «сладких снов». Я списывала все на тяжелую рабочую неделю, ведь на мои вопросы – «что-то случилось?» – он, как обычно, отвечал «ничего». А клещами вытягивать из него я не хотела. Но незнакомые мне ранее сомнения появились в мыслях, как тонкий слой ила на когда-то чистом и гладком камне. У Миши и раньше бывали авралы и сложности, но это не мешало ему приезжать ко мне в гости, проводить со мной бессонные ночи, звонить и отвечать на мои сообщения. Тогда что изменилось месяц назад? У нас была незначительная ссора на почве того, что он не знакомил меня с родителями. Но я даже не придала ей значения.

«Может, я слишком давила на него? Но между нами было два года любви. Тогда почему он так боится показать меня? Может, считает, что я ему не подхожу или что у нас нет будущего?»

В пятницу вечером я приехала к нему с ночевкой, планировала не только компенсировать дефицит внимания, но и поговорить с Мишей о том, что между нами происходит. Если он больше не любил меня, если нашел кого-то еще, то пусть скажет открыто. Это будет намного честнее, чем вести себя так. Но он был неразговорчивым, замкнутым и постоянно о чем-то думал. Я пыталась подобрать момент, начать разговор, но Миша словно был не со мной. Постоянно смотрел на телефон. Вдобавок я заметила, что он выключил звук. Когда Миша пошел в душ, я не удержалась и взяла его мобильник. Пароли он никогда не умел придумывать. Но, кроме десятков пропущенных звонков от отца и мамы, я ничего не нашла.

«Наверное, он поругался с родителями», – подумала я и перестала к нему приставать. А Миша все глубже закрывался в своей раковине.