Последнее желание

– Тогда избавься от воспоминаний! – настойчиво потребовал демон.

– И этого я не хочу. Моя семья живет в моих воспоминаниях. И я хочу помнить о них, – спокойно сказал Михаил и сжал кубик, свет внутри которого стал затухать.

– Это бред, Рай! Зачем тебе мучиться, когда можно все изменить?

– Потому что мы – люди. Иногда бессердечные, иногда самоотверженные. Эгоистичные или, наоборот, великодушные и сочувствующие. Мы умеем любить, ненавидеть, обвинять и прощать. Мы живые и смертные. Каждая минута нашей жизни – это и миг, и бесконечность. Ты, Селестий, разбудил меня, вырвал из кокона моей жизни. Да, мы не идеальны, но в мире нет ничего идеального. У всех есть свои черные бездны и слабые стороны. Вейдон говорил, что у каждого артефакта есть своя загадка. Я думаю, он имел в виду недостаток, брешь, которую если найти, то все начинает сыпаться. Моя брешь – эгоизм. А у артефакта – исполнение желаний. Ты опять наступил на те же грабли, Селестий. Дело не в том, что демонант знал обряды или во что-то верил. Проблема была в том, что он не верил тебе. Как и я. Все на виду. Как и артефакт.

– Что ты несешь, Рай?! Загадывай свое чертово желание!

Райлиев усмехнулся и посмотрел на Фелиона.

– Самое сложное в этом деле – выбрать нужных людей. Тех, кто обязательно загадает желание. Вот зачем тебе был нужен Фелион. Он искал тех, кому нечего терять. Кто не откажется в последний миг. Иначе ты бы не шантажировал его. Ты бы выбирал первых встречных и перебирал бы людей, ища тех, кто отважится загадать. Но ты так не сделал, потому что знал об этом изъяне.

– Нет, это не так! – завопил Селестий.

– Потому что, если человек, которому ты дал демона-вещь и которого предоставил артефакту, отказывался…

– Фелион! – завопил Селестий. – Стреляй в него. Убей, пока он не отказался!!!

Но Фелион только смотрел на Селестия и ничего не делал.

– Я отказываюсь от желания, – громко сказал Михаил и, увидев, как стеклянный кубик в его руке пошел трещинами, бросил его в Селестия. Тот попытался поймать кубик, а демонант в это мгновение быстро размотал с ладони цепочку и резким движением накинул ее на Селестия.

– Тварь! – крикнул Селестий в адрес Фелиона. – Нет, нет, не-е-ет!

Фелион бросил Райлиеву пистолет, подмигнул и бросился бежать. Михаил схватил оружие и приставил его к груди демона.

Кубик рассыпался в руках Селестия, и демонант увидел гниль, которая растеклась по полу. Черная и вязкая, она словно клякса ползла к Селестию.

– Дернешься – убью, – спокойно сказал Райлиев. – Из тела тебе не выбраться.

– Отпусти меня. Убери цепь и дай мне уйти.

– Ну уж нет! Ты это заварил, и тебе это расхлебывать. Прошлый раз гниль не успела до тебя добраться, но в этот раз я позволю ей сделать это.

Демон отшатнулся от подползающей к нему гнили.

– Рай, друг, у меня к тебе есть заманчивое предложение. Я кое-что знаю. Об аварии. Она не была случайностью. Я все тебе расскажу, только дай мне уйти.

Райлиев замер, мысли заметались в голове. Он так долго искал виновников, и Селестий, который был правой рукой Вейдона и шнырял по всему городу, мог действительно что-то знать. Где-то сверху послышался шум. Наверное, это Карсонов наконец примчался ему на помощь. Но Райлиев мог еще сорвать цепочку и дать демону уйти из тела. Он посмотрел на гниль, на лестницу к выходу и на мерзкую приторную мольбу в глазах Селестия. А потом выдохнул и сделал шаг назад.

– Киру и Лизу уже не вернуть. А других я могу спасти. От тебя.

Михаил схватил фреску, но гниль уже добралась до демона.

– Лизу еще можно… – закричал Селестий, но в следующую секунду тело Дениса, словно тряпичная кукла, упало на пол. Райлиев опешил, но тут же сжал в ладони крестик, который висел у него на шее, и стал читать строки, написанные на обороте фрески.

Время словно остановилось. Судороги и дрожь терзали его тело, мешая читать. Он то чувствовал неописуемое пекло, от которого пересыхало в горле и казалось, что рот набит песком, то лютый холод, от которого зубы отбивали дробь, а кости превращались в лед. Его то пронзали вспышки боли, будто кто-то вгонял в него острые иглы, то окутывал густой туман страха, от которого подкашивались ноги. Но демонант продолжал читать. Глаза слезились, руки тряслись. Он слышал тысячи голосов, которые молили его остановиться, и среди них были голоса Киры и его матери, но Райлиев не замолкал. Его тошнило и шатало, словно он стоял на палубе корабля, попавшего в шторм. А он все крепче сжимал фреску и продолжал. Как только Михаил произнес последнее слово, все прекратилось, и секунды снова помчались вперед.

Взглянув на тело Дениса, Райлиев увидел, как парень хватает ртом воздух. Селестия в нем больше не было.

– Ты как? – спросил демонант.

– Что со мной? Где я? – изумленно бормотал парень. Он оглянулся и увидел свою мать. Антонина держалась за грудь и пыталась подняться.

– Мама! – крикнул Денис и ринулся к ней. Она прижала его к себе и расплакалась.

– О боже! Ты цел. Это ты? Ты?

– Это он, – сказал устало Райлиев. – В нем больше нет демона.

– Спасибо, спасибо, – лепетала женщина сквозь слезы.