Последней главы не будет

Услышав мою просьбу, озвученную между вторым блюдом и десертом, под сухое белое французское, он сначала оплыл, как растаявший вафельный рожок, а потом, усилием воли собрав лицо обратно, обещал подумать.

Вообще-то, эта была не просьба, это был вопрос.

Просят рабы, а я, кем бы я теперь ни была, я все же – человек, личность, давно достигшая совершеннолетнего возраста!

Ну что ж, чрезмерно давить на него я не буду, на все воля Божья…

Если честно, эта поездка нужна была мне только для того, чтобы хоть ненадолго отвлечься, подумать, заставить себя читать книги и наконец-то начать активно вести свой блог в Интернете!

Ну, в этом я себя убедила…

А Платон странный.

Он будто одной ногой находится в другом измерении.

Он вроде и здесь – и не здесь.

Я поняла, почему меня к нему тянет.

Мы оба – оборотни, которые упорно пытаются представить публике что-то совсем другое, не то, что есть на самом деле!

Да, он не пытается меня клеить, не лезет в душу и вне занятий не проявляет ни малейшей инициативы для того, чтобы расширить границы нашего общения.

Но женским, глубинным, я все же чувствовала, что совсем ему небезразлична…

В общем, если Платон на Кипр не поедет, я тоже, да хоть в последний момент, возьму и откажусь!

– Я слышал, ты в марте на Кипр хочешь поехать?

Ну где еще можно встретить Гришу? Конечно, за «колонной курильщиков», которую, сколько я помню, то тут, то там подкрасят и все никак не докрасят.

– Возможно…

Я закончила сет с Платоном, а сразу за мной у него была другая клиентка, поэтому я, располагая свободным временем, решила немного поболтать со своим бывшим инструктором.

– Угу… Платон в этом году едет, знаешь?

– Я в курсе.

Мы помолчали. Гришка добил сигарету, аккуратно затушил окурок об урну, хмыкнул нарочито равнодушно, а потом, словно прикинув что-то в голове, вдруг бросил напоследок:

– Ну что ж… Желаю счастья и хороших эмоций!

– В смысле?

– Ну как… Ты же такая… женственная, мужчин настоящих должна любить, – он мерзко хохотнул, – вот я и желаю тебе отлично провести время на Кипре с настоящим мужчиной!

«Гаденыш какой, с чего бы это?»

Я расплющила недокуренную сигарету об урну, приложив к этому столько силы, что край запястья испачкался в краске.

Мгновенно затрещала голова. На душе стало гадко.

А ведь еще каких-то пять минут назад у меня было чудесное настроение.

Но все-таки, что же хотел донести до меня этот поц?!

15

Вот эта тревожная, подружка Алисина, которая была в тот вечер в фиолетовом, помнится, все сыпала тогда какими-то известными именами.

По обрывкам того разговора я понял: она занималась дизайном.

Ну, раз она пришла вместе с ней на вечеринку, значит, была очень близка Алисе!

Насколько я заметил, моя подопечная была достаточно замкнута и ни с кем из других клиенток клуба почти не общалась.

Эх, надо бы мне мою девушку сегодня погуглить!

Богемные люди обожают где-то засвечиваться и оставлять за собой следы в Интернете, и, по-моему, большую часть своих телодвижений они направляют как раз таки именно на это!

Маша уснула. Я пошел на кухню, включил ноутбук.

Набрал в поисковике: «Алиса Селезневская».

На первой странице тут же выскочили ссылки на героиню фильма «Гостья из будущего».

Я внимательно просмотрел заголовки: да нет, все пустое, только про этот персонаж родом из детства. На второй странице – все то же плюс еще прибавилась улица Селезневская.

Жаль, я не знал, как величали ту словоохотливую фиолетовую даму, может, если ввести их имена в тандеме, то и вышло бы что-нибудь путное.

На третьей и четвертой странице появились предложения приобрести книгу «Алиса в Стране чудес» в новом издании, мелькнула какая-то Анька Селезневская из «Одноклассников», Селезневская Марина Вячеславовна, доктор высшей категории.

В правом нижнем углу монитора появилась птичка – мне пришло сообщение.

Сообщение было от моей бывшей любови, плотской, тайной, болезненной, с которой я волевым решением прекратил встречаться после того, как родился и стал подрастать Елисей.

Глядя на разбросанные по полу разноцветные игрушки, над которыми сосредоточенно склонялась белобрысая макушка сына, я, раздираемый мучительным желанием изнутри, ненавидел и презирал себя за то, что испытываю.

Мне дико хотелось вновь бежать туда, где мне было пусть недолго, но хорошо!

И хорошо только по одной простой причине – я был там нужен… Меня желали там таким, каков я есть.

С депрессиями, со слабостями, с прорехами в образовании.

Там мне не нужно было играть в мужчину!

Я был бесполое, почти лишенное мыслей существо, но легкое, невесомое, свободное от условностей и штампов.

Но я понимал, что, если опять сорвусь, побегу за этими ощущениями, я предам сына.

Первый год после свадьбы я все еще туда наведывался.

Но после того, как малыш стал нуждаться именно во мне, в моих сильных руках, в моих плечах, в моем смехе и шутках, я стал себе это запрещать.

Получилось не сразу, но как-то получилось…

А там до сих пор скучали, даже страдали, вроде бы как…

Надо что-то ответить.

Сколько бы ни прошло времени с момента нашей последней встречи, но эти сообщения до сих пор меня волновали.

Нельзя, нельзя этого показывать!