Последней главы не будет

Наличие семьи гарантировало спокойствие.

В первую очередь моим родителям, общественности и, в какой-то степени, мне самому.

А то темное, сугубо личное, до сих пор ищущее выход, распирающее изнутри так, что мозги порой отказывались думать вообще, выходило наружу только тогда, когда уже было совсем невмоготу.

Но это все было уже так давно…

После рождения Елисея я себя этого лишил.

Я вообще себя почти всего лишил.

Осталась только работа.

Я очень, очень давно почти ничем не питаюсь и потому чувствую, что скоро помру.

8

Мне неожиданно позвонил Платон.

Вечером, на мобильный.

– Здравствуйте, Алиса! Это Платон, ваш преподаватель из…

– Я поняла. Я вас узнала.

Молчание.

Придумывает, как начать разговор, но я уже догадалась, зачем он может звонить. К этому моменту я успела побывать у него на занятиях трижды.

– Алиса, вас все устраивает? Как самочувствие, не слишком ли интенсивная нагрузка?

Я помогу ему немного.

Чтобы избавиться от этого его мерзкого формального тона, я мигом сделала голос теплым и ласковым.

Не для него, для себя.

Не люблю я этой недосказанности, лучше сразу как-то определиться и его определить.

– Платон, меня все устраивает, не волнуйтесь, – промурлыкала я.

Помолчали, посопели друг другу в трубку.

– Алиса, знаете, у меня к вам есть один очень деликатный вопрос, но это не по регламенту, так сказать.

– Конечно. Валяйте!

– Знаете, для меня Гриша в общем и целом – хороший товарищ… Мы давно знакомы, работаем вместе и… что-то не нравится он мне совсем в последнее время.

– А что с ним?

– Я знал его как веселого, жизнерадостного парня, а тут он кислый какой-то ходит, грустный совсем… Я подумал, может, вы что-то знаете о причине?

Надо же, какой совестливый!

Любой из них только рад бы был да злорадствовал в душе, что клиентку увел!

Нет, определенно, он не похож ни на кого из них.

И даже факт этого звонка, не по регламенту, говорил сам за себя.

– Выбросьте из головы… Поверьте, там нет ничего такого, что можно обсуждать.

– Да?

– Да.

– Уверены?

– Абсолютно.

– Ну что ж, тогда до завтра, Алиса.

– До завтра.

Нажав отбой, я решила сменить тактику.

Случай не заставил себя долго ждать.

Это уж точно – наши мысли материальны!

9

Надо бы мне с ним переговорить.

Вот только вопрос: как, когда, что спросить и что сказать?! Мне и в самом деле было крайне неудобно перед старым товарищем.

Причем товарищ-то знал кое-что про меня тако-о-е, что совсем нежелательно было вообще кому-то знать.

Ну, был как-то случай давным-давно, встретились там, куда он случайно попал и где ему не нужно было бы быть, выпили лишнего…

Но, ввиду этого знания, уж он-то, именно он, должен был понимать, что мне это все ни с какой стороны не нужно!

Да и не так уж она и сногсшибательна, эта Алиса.

Ноги, небось, кривые, раз постоянно прикрывает их свободной одеждой. И веснушки тональным кремом замазывает, я это сразу заметил.

Хотя…

Если б мне на самом деле было до всего этого хоть какое-то дело, то Гришу можно в общем и целом понять.

Была в ней какая-то непреодолимая магия. То ли во взгляде, то ли в голосе, черт ее разберет!

Если б она не сказала, что она художник, я бы подумал – актриса.

А в актрис влюбляться нельзя, тем паче в клиенток. Это все равно что влюбиться в проститутку.

Но это я, искушенный, много чего повидавший, понимаю, а товарищ мой… Ну, что он особо-то в жизни видел, кроме Саратова своего и капризных немолодых клиенток, каждая из которых назойливо норовит сделать его своим «ручным» мальчиком?!

Конечно нет, я не влюбился в нее.

Чувства – это совсем другое.

Но, если признаться себе честно, она меня заинтересовала.

Поначалу мне казалось, что я совсем не против того, чтобы они с Гришкой примирились.

Но достаточно быстро я вдруг с противным ощущением понял, что на самом деле – против!

Встречи с ней мне стали зачем-то нужны.

В те дни, когда я ее не видел, мне стало ее не хватать, сначала понемногу, а потом все больше и больше.

Дошло до того, что в определенные дни недели, те, в которые она не приходила, я впадал в унылое состояние.

Просто заставлял себя вставать с кровати и идти на работу…

Простого и понятного объяснения этому не было.

В отличие от Гриши, меня ведь действительно не интересовали ее грудь или задница.

10

– Профессор, мне это надоело…

– Что именно, душа моя?

– Все надоело. Сколько ж можно на мне экспериментировать?!

– Ну, началось…

Николай Валерьевич обиженно убрал руки с моих ягодиц и переместил их мне на плечи. Погладил, едва касаясь, будто боялся, что я разобьюсь.

– Мы с тобой не экспериментируем, а добиваемся результата, разве не так?

– Так.

Я лежала на спине. Я отвернулась к окну.

Так-так, да не так!

– Алиса, я не настаиваю, мы можем отложить операцию и до апреля, но не позднее. Потом начнется жара, хуже заживать будет, сама знаешь.

– Угу… А может, не стоит? Я же в качалку хожу два раза в неделю.

– Стоит. Внешний эффект после операции будет совсем другим. Твоя качалка только мышцы держит в форме, а вот на кожу она влиять не может.

Я повернула к нему голову.

– Ну и чего там, совсем, что ли, плохо?