Последней главы не будет

Он же мужчина, тем более отец. И ему совсем не важно, сколько его дочери лет, потому что он, как я сразу это понял, человек с четкими жизненными установками, а я, хоть и не могу похвастаться тем же, тем не менее это уважаю.

И все-таки, несмотря ни на что, мое желание обладать ею по-настоящему, целиком и полностью, готово было, чуть только надави, вылиться наружу!

Но в том-то и дело, что наедине с Алисой я не находился уже очень давно, с середины апреля, когда незадолго до моего «срыва» мы гуляли с ней по Москве.

Я тщетно пытался заставить себя думать обо всем этом как можно меньше и просто стал выжидать подходящего случая.

И вот в конце мая все наконец-то случилось.

Кандидатура Алисы понравилась партнерам Аркадия, и недели через две после «воскрешения» Александра Захаровича она вышла на ту самую работу, которую я для нее нашел.

Я же после своего возвращения к нормальной жизни пока что перебивался редкими частными уроками, но начал активно, теперь уже по-настоящему, искать себе стабильный заработок.

Как-то днем Алиса позвонила мне и сообщила, что заказала по Интернету новое кресло для отца, а о том, что у нее больше нет машины и как же теперь перевезти громоздкую покупку домой, она и не подумала!

Интуитивно я понял: это повод – ведь она могла бы заказать кресло сразу к себе в квартиру, а вместо этого заказала доставку в офис.

Я перенес встречу с очередным своим потенциальным работодателем и, не забыв тщательно привести себя в порядок, помчался к ней в офис.

Пока мы грузили кресло в багажник моей машины, наши пальцы, и совсем не случайно, то и дело сплетались, разнося по всему телу пьянящую дрожь…

Когда мы сели в машину, мне показалось, что Алиса готова сказать мне что-то важное и это «что-то» как раз касалось той сладкой и опасной темы, которую мы все это время совместными усилиями снова пытались замять.

Но я не дал ей этого сделать.

Я испугался, что она сорвется и снова начнет плести что-нибудь опять «не про то», и, не дав ей опомниться и передумать, я просто впился губами в ее губы.

Как я потом вел машину, одному Богу известно…

Почти всю дорогу мы молчали, боясь любым неосторожным словом спугнуть это наваждение.

Забив на семью и клиентов, я переключил свой телефон на режим «без звука».

Мы двигались по направлению к ее дому, но оба понимали, что где-то должна будет случиться остановка.

Всю дорогу Алиса полулежала на моем плече, топя всего меня в своей теплой и клокочущей энергии.

Я чувствовал себя так, словно стою перед вратами в рай!

Перед тем как нужно было свернуть на ее улицу, она очнулась, поправила волосы на лбу и, махнув вперед рукой, приказала:

– Лучше поехать прямо. Там будет тупик.

Вот именно, что тупик…

Мы оба знали, что если сейчас этого не случится, то завтра мы просто сойдем с ума и никогда себе этого не простим!

Выход был только один – сделать то, о чем давно вопило все наше естество и даже сама природа вокруг, ведь май же нынче на дворе!

За окнами были чужие гаражи, верхушки деревьев над ними качали под порывами ветра свежей, изумрудной листвой, в салоне надрывалась Патрисия Каас, от Алисы одуряюще пахло незнакомыми мне духами, и мы, в считаные минуты сорвав с себя все замки, без единого слова сказали друг другу все, что так давно хотели!

Меня так и распирало сказать ей об этом еще и вслух, я прокручивал в голове простые слова, но она, безошибочно считывая с меня этот порыв, то и дело обрывала застревавшие в моем горле звуки то поцелуем, то нежным жестом, ласково, но настойчиво приказывая: «Не надо, и так все хорошо, не тащи нашу птицу в капкан формальностей, а то улетит!»

Я понимал – она права… Не надо.

И так – все хорошо.

Все просто сказочно хорошо.

Но мне уже необходимо как можно скорее включить телефон, успеть забежать в магазин и вернуться домой, да и ей проделать примерно все то же самое.

У меня – жена и ребенок, у нее – отец-инвалид.

Золотыми, нагими, купающимися в лучах любви детьми мы можем побыть лишь недолго, и только друг с другом, а там, за бортом, лежит наша ответственность за тех, кому мы нужны и должны.

Я подвез Алису к ее дому, мы еще долго целовались, прежде чем выйти из машины и поднять кресло в квартиру.

Пока она общалась с отцом, я успел отправить жене СМС, что скоро, мол, буду, и, отказавшись от чая, торопливо прощаясь с ней в дверях, прекрасно понимал, что в следующий раз я встречусь с ней уже конкретно за «этим».

Так все и получилось.

Когда чего-то очень хочешь, обстоятельства складываются сами.

Александр Захарович оставил на даче несколько копеечных, но ценных для него вещей, к которым он привык.

После того как мы с Алисой вывезли его с дачи в тот самый день, он по понятным причинам пока что совсем не хотел возвращаться в место своего заточения.

Насколько я помню, кроме медикаментов да небольшой сумки с предметами первой необходимости, мы ничего с дачи в тот день не забрали.

«Это временно, – сказала Алиса. – Отойдем немного с папой (господи, с тех пор, как они обрели друг друга вновь, она произносила слово «папа» всегда так, будто крошечный котенок к лицу прикасался!) и, конечно, будем нашу дачу навещать!»