Последняя Академия Элизабет Чарльстон

– Ес-сли провалимс-са на из-снанку, покажу вам убежище, – не смогла промолчать и Нисса. – Переждем войну там. Увидите, там тоже можно жить.

– С чего такая доброта от суккубы? – поразился Виктор.

– Мы же теперь почти родные люди, – ответила ему Нисса, медленно разводя губы в оскале. – Ты мне как брат-с-с…

Девушка улыбалась, а у меня по спине бежали мурашки. Хорошо, что я ей не как сестра… Не дай бог такую родню заиметь: и на том свете потом от кошмаров не отделаешься!

– Тихо! – повысил голос Пастырь, скидывая с головы капюшон и обводя нас всех гневным взглядом. – На данный момент Суд уже заслушал свидетельницу по делу, мисс Вильсон. И теперь Верховный желает видеть вас. Входите!

– Ох. – Я посмотрела на Виктора. – У меня было видение. Она просила за меня, но ее даже слушать не стали. Только зря подставила себя. Разве можно просить за банши…

– Можно, если это друг, – пожал плечами Виктор, но, заметив мой обалдевший взгляд, добавил: – Не надо так смотреть, мне теперь, знаешь, альраун кажется милее, чем эти Пастыри. А ведь они чистокровные люди.

– Аттахис! – снова вмешался наш провожатый, заставляя нас замолчать и с любопытством уставиться вперед. Он махнул рукой, и массивные двустворчатые двери распахнулись перед нами, являя огромный каменный мешок, заставленный всевозможными свечами и факелами до самого потолка.

По центру его стоял круглый каменный же стол с вырезом в середине. В той дыре находился некто. Высокого роста, в серой одежде с капюшоном, закрывающим лицо.

У стола слева обнаружилась и мисс Вильсон, а вокруг нее около полусотни Пастырей. Все как один с отрешенными лицами и свечами в руках.

– Кажется, у них острая боязнь темноты, – буркнул Виктор.

– Братья! – воскликнул тот мужчина, что привел нас в зал. И я уже во второй раз вздрогнула от неожиданности.

– З-сачем он вс-се время кричит? – озвучила мои мысли Нисса. – Ес-сли мы оглохнем, допрос-с станет проводить с-сложнее.

– Я привел подсудимых! – продолжил мужчина, делая вид, что не видит нас и не слышит, но заметно морщась, как от зубной боли.

– Он вынужден говорить громко, потому что помещение большое, – тем временем принялся объяснять все Гордон. – Если б этот господин стал говорить тише, никто не заметил бы, что мы пришли. Согласись, могло выйти неловко? А вдруг они как раз нас обсуждали? Кого миловать, кого казнить. Некрасиво получилось бы…

Стоило старшему Фениру договорить, как все присутствующие в зале повернули головы к нам. Смотрелось это жутко, учитывая повисшую гробовую тишину и то, что сделали они это одновременно.

– Репетировали, наверное, – предположил Виктор шепотом. – Хорошо как повернулись, а? Не убей я высшего дохинай, побывав на изнанке и увидев самый страшный свой кошмар, сейчас бы со страху обос…

– Господа! – спешно прервал магистра голос из центра зала. Принадлежал он Верховному, насколько я поняла. – Прошу вас подойти ближе и преклонить колени, прочитав слова клятвы о намерении быть искренними с нами.

Нисса посмотрела на Гордона, потом на меня и сразу попросила:

– Давайте уже провалимся? Мне у вас-с не нравитс-са.

– Ближе!!! – громче повторил Верховный. – И на колени.

Пастыри зашевелились, стали зыркать озлобленно.

Мисс Вильсон кашлянула, посмотрела на меня и показала глазами на пол, мол, чего тебе стоит? Сделай.

Я подумала пару мгновений, пожала плечами и, приподняв юбки платья, пошла вперед. Почему нет, если это наш шанс? Мне не сложно встать на колени, признав старика главным.

Неподалеку от стола я остановилась, опустилась на колени, склонила голову и произнесла:

– Хоть я и не господин, но согласна с вашими требованиями. Клянусь говорить правду и только правду. Надеюсь на вашу милость, справедливость и мудрость.

Рядом встал на колени Виктор, все это время неотступно следовавший рядом. Посмотрел на меня, чуть помедлил, но повторил слова клятвы. С другой стороны опустилась Нисса, следом за ней Гордон.

Они проговорили клятву, и на зал снова обрушилась тишина.

– Да начнется суд! – подвел итог нашему акту добровольного сотрудничества Верховный.

Скинув капюшон, он вытянул вперед руки и стал чертить ими некие символы, оставляя в воздухе легкую голубую дымку после каждого движения. А я, затаив дыхание, рассматривала лицо старика, вместо глаз на котором было лишь два давно заживших ожога.

– Портал, – шепнул Гордон.

– Да, открывает кому-то путь, – согласился с ним Виктор и тут же предположил: – Еще один свидетель?

– Свидетели погибли, – покачал головой Гордон, – кто жив – все здесь.

– Тогда?..

Договорить Виктор не успел в зал, прямо из воздуха за нашими спинами вошел… Анри Велье собственной персоной.

Я не сразу его узнала. Точнее, не узнала совсем – скорее поняла, что это именно он, при помощи шестого чувства. Невысокий, худощавый, немного сутулый, с уверенным, чуть насмешливым взглядом…

– Это ведь… – начал было Виктор, поднимаясь с колен и меня с собой подтягивая.

– Рад приветствовать вас, господа. Дамы. – Нам с Ниссой поклонились отдельно. – Рад видеть в добром здравии.