Последняя акция

В это время доложили, что фотография Лузгина, взятая из его личного дела, размножена и отправлена во все отделения милиции области.

Миша покрутил в руках фото и сделал вывод:

— Не похож. Хитрый, гад, — специально сфотографировался с усами, а потом их сбрил.

— В квартире у него устроили засаду, но он, видно, почуял — домой не вернулся.

— А может, тоже в бегах?

— Не исключено. Доложу завтра полковнику — пусть связывается с Москвой.

На кладбище прибыли в два часа ночи. Могилу воина искать не пришлось, потому что Жданов еще днем послал человека с таким заданием — он и указал. Пока рыли, Миша не выпускал сигареты изо рта — не любил подобных зрелищ. Сразу вспомнилось, как три года назад хоронил отца в слякоть и в дождь. Не уронил тогда и слезинки. Родственники шептались на поминках — Мойше, мол, черств, как прошлогодний пряник, не поплачет по родному отцу. А ночью его увезли на «скорой» с приступом печени…

С гробом возились недолго. Один из «гробовщиков» бросил, когда доставали: «Тяжеловат для останков-то!»

Крышку сбросили в два счета. Навели прожектор и отпрянули — в гробу на костях воина лежала девочка в бархатном камзоле семнадцатого века и в сапогах-ботфортах.

Рабочая неделя для Арсения Павловича Авдеева началась с неожиданности. В его контору с утра явились двое молодых людей весьма подозрительного вида. У одного на руке имелась татуировка «Жека», а у второго верхний ряд зубов весь был золотой. Авдеев сразу понял, с кем имеет дело. Молодые люди требовали денег, но не просто денег, а своих денег в сумме шестидесяти тысяч долларов, которые они два месяца назад отправили на счет его рекламного агентства с целью их обналичить.

— Все правильно, — подтвердил Авдеев, роясь в своих бумагах. Он вспомнил этих ребят, они действительно два месяца назад были у него. Их привел к нему коммерческий директор агентства и представил как своих друзей. Ребята предложили выгодную сделку — они перечисляют на счет агентства шестьдесят пять тысяч долларов, шестьдесят тысяч он переводит во Владивосток на счет тамошнего рекламного агентства, а пять тысяч остается на его счету, как процент со сделки. Такие комбинации Авдееву были не в новинку, но в основном дело касалось обналички, а не «перевалочного пункта». Но это его нисколько не обеспокоило. «Ребята хотят получить деньги во Владивостоке, — подумал он тогда, — не в кармане же им везти такую сумму». — Вот, — ткнул он их носом в бумаги, — деньги ушли от меня тридцатого апреля во Владивосток.

— А кто вас просил их туда посылать? — спросил «золотозубый».

— Не понял.

— Сейчас поймешь! — грубо бросил Жека и, схватив Авдеева за лацканы пиджака, притянул к себе. — Ты куда наши деньги перевел, сука?

— Не надо так шутить, ребята, — с силой рванулся он из рук Жеки. — Вы просили их перевести во Владик, и я перевел.

— У тебя есть свидетели? Или бумаги, подтверждающие это?

«Вот я и попался!» — мелькнуло у него в голове. Разговор в апреле состоялся с глазу на глаз, расписки он с них не взял.

— Так вот, мудило, мы с тобой не шутим! — поднялся со своего места «золотозубый». — Если через два дня денег не будет — лежать тебе с камнем на шее на дне городского пруда!

Эти слова еще долго висели в воздухе после того, как они покинули кабинет директора рекламного агентства и он отчетливо расслышал шум выезжающего со двора автомобиля. Первым делом бросился искать своего коммерческого директора. Ему сказали, что тот вчера улетел в Германию, в Дюссельдорф. Авдеев вспомнил, что сам послал его туда закупать компьютеры для агентства и лично для него, для Авдеева, «мерседес». Сколько можно перебиваться на чужих машинах? Несолидно директору рекламного агентства не иметь своего личного транспорта. Через пятнадцать минут ему на стол положили телефон отеля в Дюссельдорфе, в котором остановился коммерческий. Дозвонился он до него лишь к обеду.

— Веня, — сказал упавшим голосом, — ко мне сегодня приходили твои друзья — Жека и Мика. — Волнуясь, он даже вспомнил оба имени. — Они требуют с меня деньги, те, что мы отправили во Владик.

— Ничего не понимаю. Они что, их там не получили?

— Они утверждают, что не просили их туда переводить.

— Скоты! — выругался коммерческий. — Они обвели нас вокруг пальца!

— Веня, кто за ними стоит?

— Ты с ума сошел? Я не могу тебе назвать фамилию по телефону!

«Сидит в Германии и боится! Мразь!» — выругался про себя Авдеев и подумал, что он так напугал коммерческого, что тот, пожалуй, не вернется.

— Назови хотя бы «крышу»! — умолял он его.

— Ай Би Си, — выдавил наконец тот и бросил трубку. «Ай Би Си? — повторил Авдеев. — Парамонов? Ну, это не так страшно!»

— Андрей Ильич, добрый день. Авдеев беспокоит.

— Рад тебя слышать, Арсений. Ты чем-то взволнован?

«Этого не проведешь! С полутона все замечает».

И он поведал Парамонову о своем приключении с Жекой и Микой.