Последняя акция

— Нехорошо они с тобой, Арсений, обошлись, — подытожил Парамонов. — Но я тебя должен огорчить. Жека и Мика уже месяц как не подо мной. Они теперь у другого «дяди». А «дядя» такой, что лучше не связываться — целее будешь! Мой тебе совет — отдай им деньги и пусть катятся ко всем чертям, шакалы!..

Он тут же вызвал к себе бухгалтера.

— У нас на счету сорок три тысячи, Арсений Павлович.

— Было вроде больше? — не поверил он.

— Двадцать пять взял с собой в Германию коммерческий.

«Все. Это крах, — сказал он себе, — надо сматывать удочки». Еще оставался Стацюра, но ему он позвонить не мог — конспирация. «Долбаный коммунист со своими большевистскими привычками! — обругал он Стацюру. — Надо действовать!» — приказал он себе и набрал домашний номер Лузгина.

— Алло! — ответил ему незнакомый мужской голос.

«Это еще что такое?» — насторожился Авдеев.

— Алло! — повторил незнакомец.

«У Лузгина на телефоне стоит определитель, — быстро соображал Арсений Павлович, — я «засветился», надо отвечать».

— Здравствуйте. А Марию Тимофеевну можно позвать?

— Здесь такой нет. Вы ошиблись.

— Ой, извините.

Он повесил трубку и крепко задумался. «Кто бы это мог быть? Если просто гость, то не взял бы трубку! Не оставил же его Леша сторожить дом, в самом деле? Тогда кто? Менты? Напали на след Лузгина после убийства Преображенской? Если они его уже повязали, то он потянет за собой всех, чтобы умирать не скучно было — ему-то наверняка «вышка»!»

Авдеев снова вызвал бухгалтера.

— Отправишь завтра сорок тысяч в Москву.

— Зачем?

— Это не твоего ума дела! — Бухгалтер еще не видел своего начальника в таком гневе. — Вот тебе расчетный счет и название фирмы. — Авдеев протянул ему листок бумаги с только что нацарапанным адресом.

Через час он вышел из пригородного автобуса и направился к дачам. «Нельзя больше терять ни дня! Времени в обрез! Эту девочку я сам выследил — сам и возьму! Не с пустыми же руками ехать туда? Хотя она, конечно, переросла тот возраст, который им нужен, но девка больно хороша! С ней не продешевишь! Так что, Жека и Мика, имел я вас во все отверстия! В четверг вы у меня покрутитесь, когда я буду перелетать океан!» — с такими мыслями он углубился в лес в том месте, где ржавый щит предупреждал путника: «Осторожно, лоси!»

Миша клевал носом в кабинете следователя, когда принесли заключения обеих экспертиз.

Со стариком Калмыковым было все ясно — отравление.

— Похоже, что весь ящик, привезенный Трофимычу, наполнен ядовитым зельем, — прокомментировал эксперт.

— Надо будет предупредить деревенских, а то вся деревня вымрет, — забеспокоился сердобольный Блюм.

С девочкой Ксюшей Крыловой, найденной в гробу на нижнекудринском кладбище, все оказалось не так просто.

— Точную дату мы установить не смогли, но погибла она примерно неделю назад от падения с высоты, ударившись головой о камень.

— Что это — бетон, асфальт? Происхождение камня вам удалось установить? — допытывался Жданов.

Эксперт немного потоптался на месте, как бы не решаясь высказаться на этот счет, но в конце концов доложил:

— В волосах девочки и в ворсинках камзола найдена малахитовая пыль…

— Вы ничего не спутали? — ухмыльнулся Вадим.

— Нет, — твердо стоял на своем эксперт.

— Сказки Бажова вы нам тут рассказываете, милейший. — Блюм закурил. — Откуда взялся малахит?

— Миша, не кури! — резко приказал Жданов. — И так голова опухла.

— Извини, — затушил он сигарету и вновь обратился к эксперту: — А как насчет дефлорации?

— Девочка не была изнасилована.

— Ну, хоть это радует.

— Миша, что там твой Соболев фантазировал с вертолетом и лестницей? — вспомнил Жданов. — Не могла она оттуда упасть?

— Там нет камней, Вадик. Тем более малахита.

Отпустив эксперта, Жданов расхаживал по кабинету взад-вперед, а Блюм, забившись на стуле в угол, злился и нервничал.

— Значит, моя версия с порнобизнесом летит к черту?

— Не паникуй, Миша, раньше времени, — успокаивал его Вадим, — подождем данные из аэропорта.

Им недолго пришлось ждать. Бригада, работавшая в аэропорту, вернулась к десяти утра. Сатрапова улетела в Мексику через Москву одна, никого не сопровождала, но в тот же день через Петербург в Мексику отбыли два фольклорных танцевальных ансамбля — один взрослый, в количестве пятнадцати девушек в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет, второй — детский, шесть девочек в возрасте девяти-одиннадцати лет. Среди них ни Лизы Маликовой, ни Саши Шмаровой нет. Сатрапова прилетает сегодня из Москвы в два часа дня.

— Чисто сработано. Не подкопаешься! — констатировал Жданов.

— Нам нельзя ее упустить, Вадик, сделай что-нибудь. Она все знает!

— Что я могу сделать, Миша? Мне нечего ей предъявить. Она ото всего отопрется.

Блюм схватился за голову и проговорил, как заклинание:

— Упустим, упустим… А медлить нельзя… Слышишь? — поднял он голову. — Медлить больше нельзя — они наверняка уже наметили очередную жертву!

— Что ты предлагаешь?

— Пошли человека в ОВИР — там должны быть фотографии девочек. Не без загранпаспортов же они отправили их в Мексику?

— Мудро, старик, — согласился следователь, — и фамилии они, конечно, им поменяли. Что еще?