Последняя аристократка

Виолетта не знала, чем Аренский занимается, но сразу почувствовала, что он почти перестал уделять ей внимание. Девушка расстроилась. Она и так ела понемногу, а тут и вовсе потеряла аппетит, вздрагивала от каждого стука двери, а когда в ресторане собирались посетители и начинал играть оркестр, молодая скрипачка не сводила глаз с входящих в зал, и каждый раз на её лице отражалось явное разочарование. Неужели она перестала его интересовать?

А через неделю он пришел к концу их работы и сел за обычным столиком, поближе к оркестру.

Виолетта почувствовала, как внутри неё все запело - смычок летал в её руках, как будто она натерла его не канифолью, а какой-то волшебной мазью.

Арнольд не ушел и после того как музыканты кончили играть, а она стала укладывать скрипку в футляр. Он ждал ее! Сердце Виолетты ухнуло вниз, ноги её еле держали. Она поняла: то, что должно случиться, произойдет именно сегодня.

- Виолетта, - сказал Аренский, и произнесенное им имя показалось девушке куда более звучным, чем прежде. - Виолетта, я люблю вас. Любите ли и вы меня?

Она хотела сказать "да", но никак не могла разжать губы. Все её существо отчего-то перестало подчиняться ей.

- Скажите, - продолжал он, - вы пойдете сегодня со мной?

Что говорят в таких случаях порядочные девушки? И делают ли порядочным девушкам подобные предложения?

Она давно не думала о себе так, потому что порядочным девушкам не говорят "Эй, ты!" или "Поди сюда, чмо болотное!" И такие девушки не носят грязные вонючие тряпки, которые не всегда найдешь и на мусорных свалках...

А если она скажет "нет" и он уйдет, чтобы никогда больше не прийти? Конечно, по ту сторону жизни, в Ленинграде, все было бы по-другому, с цветами и долгими гуляньями в парке при свете белых ночей. И он бы сделал ей предложение, но пойти с ним не куда-то, а в загс... Господи, о чем она думает?!

Конечно, обидно, что ты не можешь, как другие девушки, стать женой любимого человека, а будешь его... любовницей. И вроде это слово происходит от слова "любовь", но люди всегда вкладывают в него неприятный смысл. Получается, она будет женщиной вне закона. Любовницей чекиста.

Ее соседка по нарам Вера, у которой расстреляли всех родных, а с нею самой чекисты обошлись куда грубее, чем... чем Виолетта могла бы себе представить, говорила, что все энкавэдэшники - твари ползучие и заслуживают только пули в лоб.

Виолетту смутило слово "все". Значит, и Аренский такой, как все? Выходит, она любит "тварь ползучую"? А ей казалось, что у него такие добрые серые глаза...

Странная штука любовь, подумала она, чем больше ей сопротивляешься, тем она тебя крепче привязывает к любимому. "А надо ли так уж сопротивляться?" - резонно спросил её внутренний голос.

"За", "против", как на комсомольском собрании. Виолетта разозлилась на себя.

Наверное, потому, когда Арнольд спросил, хочет ли она уйти с ним, девушка, устав от споров с самой собой, просто согласно кивнула.

Глава пятнадцатая

- Ты хочешь, чтобы мы развелись? - прервала длинную речь мужа Катерина.

- Не надо понимать меня так примитивно, - поморщился Федор. - Как раз этого я хочу меньше всего. В нашем ведомстве неодобрительно относятся к разводам. Считают, что если ты не сумел сохранить первичную ячейку общества, то не сможешь руководить коллективом.

- Вот оно что! - иронично вскинула брови Катерина. - В вашем ведомстве! Именно это тебя так волнует.

- Волнует. А поскольку мое ведомство волнует чистота наших рядов, она волнует и меня. Я понимаю, твое происхождение накладывает отпечаток на твое отношение к людям - друзей ты выбираешь себе из самых низов, но надо же учиться! Вагоновожатая. Циркачка. Ты хоть раз подумала о том, что я хотел бы общаться с людьми из хорошего общества? Не пора ли расти над собой, встречаться с интересныи людьи, которые собой кое-что представляют......

- А мне показалось, что именно внимание вагоновожатой так польстило сегодня твоему самолюбию.

- Не говори глупости, я поддерживал твою компанию, как ты сама меня просила... И смотрел, как манерничает твоя любимая подруга. Наверное, она думает, что её поведение выглядит аристократично. Насмотрелась на своих гастролях на зрителей, сидящих в ложах...

Катерина расхохоталась.

- И это ты говоришь о Наташке? Тебе кажется, что она изображает из себя аристократку?! Да, к твоему сведению, ей и не надо никого изображать, потому что она - аристократка и есть.

- Это ей так в приюте сказали?

- Ей никто ничего не говорил. Это она сказала, что из приюта, а на самом деле никогда там не была...

- Вот как? А откуда она на самом деле?

- Ты слеп, Головин! Не смог даже разглядеть в Романовой представительницу своего класса! Если я хоть что-то понимаю, князь в вашей табели о рангах выше графа.

- Кого ты слушаешь! Да я аристократку за милю учую.

- Значит, на этот раз твой нюх тебе изменил. Ни на чем не основанная антипатия к моей подруге застила тебе глаза.

- Представим на минутку, что я ошибся. Тогда скажи мне, кто твоя Наташа на самом деле?

- Это не моя тайна, - сухо сказала Катерина.