Последняя аристократка

Аренский распорядился, удивляясь, что Аполлон не сделал этого сам. Здорово же выбила его из колеи эта обрусевшая полячка!

- Ян.., - между тем повторял Аполлон, что-то пытаясь вспомнить. - А не тот ли это Ян, которого мы с тобой знали когда-то?

- Когда это мы с тобой знали какого-то Яна? - притворился непомнящим Арнольд.

- Помнишь, когда мы солнцепоклонников искали, Черный Паша тащил с собой одного хлопчика, который будто бы знал, где они находятся... Ну, вспомни, потом он ещё сбежал от нас.

- Был какой-то, - вроде вспоминая, согласился Аренский, - только разве его Яном звали?

- Яном, это точно, - сказал Аполлон, память которого на имена была уникальной. - Жаль, его фамилией мы тогда не поинтересовались.

- Что же он, единственный в стране Ян? Наверное, их где-нибудь в Прикарпатье уйма...

- Ладно, чего гадать, - махнул рукой Аполлон, - приведут, тогда и посмотрим.

- Вот именно, а то ещё решишь, что место встречи всех твоих бывших знакомых - Соловки.

Ковалев было хохотнул, но, вспомнив о недомогании своей любимой Юлии, опять загрустил.

Яна привели из карантина, который устраивали для всех вновь прибывших, после чего майор отпустил охранника.

- Иди, мы его надолго задержим.

- Поплавский Ян Георгиевич? - Аполлон сделал вид, что читает его дело.

Между тем цепкий глаз Яна обежал их лица, и он удовлетворенно кивнул.

- Я почему-то так и подумал: сегодня встречу знакомых. Зачем меня вызвали, скажете, или это не мое собачье дело?

- Сразу видно, новичок! - усмехнулся Аполлон. - Еще может дерзить, шутить, хочу посмотреть на тебя хотя бы через полгода.

- Не понял, вы меня пугаете или просто информируете?

- Информируем. Потому что это у нас как раз и есть информационно-следственная часть.

- Значит, поскольку информацию я получил, сейчас начнется следствие?

- Никакого следствия не будет, - махнул рукой Аполлон. - Сейчас мы поведем тебя в мой дом, где ты должен будешь осмотреть мою жену и сказать, чем она больна и как её вылечить.

- Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, - продекламировал Ян. Что ж, как ни крути, а заниматься привычным делом куда лучше, чем сидеть в вашем зловонном так называемом карантине... Ведите меня к больной!

@int-20 = За прошедшие пятнадцать лет, в течение которых они не виделись, Юлия, конечно, изменилась, но не настолько, чтобы Ян её не узнал. Юношеская импульсивность теперь ему не была свойственна, и он не спешил в том признаваться. Тем более что она, исхитрившись, на мгновение прижала палец к губам, призывая его молчать.

А потом продолжала лежать в той же бессильно-равнодушной позе, в какой уже третий день встречала Аполлона.

- На что жалуетесь? - привычно спросил Ян.

- Ни на что, - сухо ответила она.

Ян оглянулся на майора, который вроде привел его к больной.

- Доктор, - сразу откликнулся тот, - я ничего не могу понять: она не ест, не пьет, худеет, будто что-то точит её, но врачу, который её осматривал, твердит, чтобы оставили её в покое, потому что она совершенно здорова...

- Понятно, - протянул Ян и кивком показал на дверь. - Выйдите, мне нужно больную осмотреть.

- Осматривайте при мне, - заупрямился тот.

- Болезнь, которую я в вашей жене предполагаю, требует доверительных отношений врача с больным. Наедине. Возможно, вашу жену что-то мучает, в чем она боится или не хочет вам признаться, в противном случае, не было бы надобности в моем приходе.

- Хорошо, - сквозь зубы прошипел Аполлон, - я подожду за дверью, но учти, ежели что, сгною в зоне!

- Никаких "ежели" быть не может, - твердо сказал Ян, - я - врач, и только врач!

Как только Аполлон вышел, Юлия горячо зашептала:

- Матка-бозка, Янек, ты меня узнаешь?

- Кто из мужчин забудет свою первую женщину? - уголками рта улыбнулся он.

- Я очень постарела?

- Ты расцвела красотой зрелой женщины, которая привлекает мужчины вернее, чем юношеская прелесть. Но что с тобой случилось?

- На самом деле ничего. Я притворялась больной, чтобы он пригласил тебя, - призналась она. - Ты в заключении в лагере, а я - заключена в этом доме. Мой коротышка-поклонник запер меня в своей меховой тюрьме! - она с ненавистью пнула дорогущее меховое одеяло. - И теперь ни за что никуда не отпустит! Я так и умру здесь!

Она заплакала. Но тут же постаралась взять себя в руки и продолжала.

- Я увидела тебя в толпе заключенных и поняла, что ты - моя единственная надежда. Сколько тебе дали?

- Восемь лет. Статья пятьдесят восьмая.

Юлия махнула рукой.

- Я знаю, все порядочные люди тут по пятьдесят восьмой. А политических - сколько бы им не дали - на свободу не выпускают, так что и не надейся. Вот увидишь, как только кончится твой срок, тебе сразу ещё добавят за что-нибудь . Они нарочно так делают, мне мой тюремщик все рассказывает. Придумай что-нибудь, чтобы мы могли видеться, потому что сейчас нам нельзя долго говорить, я его знаю, - она пренебрежительно кивнула в сторону двери, - он больше пяти минут не выдержит, ворвется. Так что, пока иди.

Она так же бессильно откинулась на покрывало и застыла в прежней позе. Ян пошел к двери и действительно столкнулся нос к носу с Аполлоном, который эту самую дверь уже открывал.