Последняя аристократка

То есть благодаря своим высокопоставленным клиентам он был в курсе всего, что происходит в стране, но относился к этому несколько отстраненно, словно уж с ним-то такое никогда не произойдет.

Но вот произошло, и он не испугался. Это, видимо, была та самая смелость незнания, о которой ему рассказывал когда-то Федор Головин.

После разговора с Ольгой-Наташей он понял лишь, что в опасности его семья, а сам до сего времени как бы наблюдал со стороны злоключения бедного врача Яна Поплавского...

Спал он на жестких нарах при свете, который никогда не выключался. И признавал, что в случившемся сам виноват: кто его тянул за язык, когда он надумал всенародно порочить государственного фаворита?

В бараке, куда заключенных перевели из карантина, теперь все знали, что у Поплавского есть благодетель, и благодетель могущественный.

Но сегодня ему впервые об этом сказали. Причем, не политические, а какая-то шестерка из урок. Сопливый пацан подошел к нему, странно вихляясь, и с ухмылкой проговорил:

- Базарят, ты зацепил самого кума. Пахан хочет с тобой это перетереть.

- Передай своему отцу, что сегодня я ни с кем не хочу разговаривать.

Юный уголовник от неожиданности даже потерял дар речи: на его памяти ни один из политических не отказывался говорить с тем, кто негласно правил на зоне. Ибо уголовные были объединены, а за спинами политических никто никогда не стоял. Их не защищали даже вертухаи, когда на глазах сих стражей урки издевались над очередным отверженным.

Кажется, любимчик самого Ковалева совсем оборзел и пахана почему-то назвал его отцом. Не иначе, как в насмешку.

А Поплавский ещё слишком мало времени провел в лагере, чтобы разобраться в том, кто такой пахан.

Авторитет по кличке Туз, которому молодой уголовник передал отказ Поплавского, хотел было посадить строптивца на ножи, но приближенные ему отсоветовали. Уголовники, по сравнению с другими заключенными, в зоне жили неплохо, и ни к чему было объявлять войну самому куму!

Но и прощать такое нельзя, потому Яну решили устроить темную и как следует объяснить, кто здесь хозяин.

Ближе к ночи, когда барак, в основном, спал, три самых сильных и ловких уголовника, а за ними сам пахан, желающий посмотреть, как пройдет "учеба" непокорного, отправились в тот угол барака, где были нары Поплавского.

Политические в большинстве своем панически боялись Туза, потому если кто в эту пору и не спал, то притворялся спящим.

Поплавский хоть и был незнаком с местной иерархией воров в законе, но издалека раза два наблюдал, как уголовники издевались над другими заключенными. И принял кое-какие меры. Он не мог, конечно, установить вокруг своего ложа охранный щит, но некоторую границу мысленно очертил. Если её пересекала некая злая сила, в голове Яна как бы срабатывал будильник и он просыпался.

Еще с закрытыми глазами он увидел троих, которые несли с собой одеяло. И сразу догадался, что одеяло должны набросить на него. И бить, пока он не запросит пощады. Это его никак не устраивало.

По-хорошему, надо было разозлиться, тогда у него все получалось лучше, но ему отчего-то сделалось смешно. "Вы даже не представляете, что вас ждет!" Нет, такое настроение уже должно насторожить психиатра. Неужели его психика понемногу стала давать сбой?

Он тряхнул головой, словно мух отгоняя прочь глупые мысли, и сосредоточился на подходящих к нему уголовниках. Тот, что шел несколько позади троих, приготовился смотреть бесплатный спектакль. Будет тебе спектакль!

Начал Ян с небольшого: внушил одному из урок, самому сильному: "Сейчас на тебя нападут. Те, что идут рядом с тобой. Это враги, хотя прикидываются друзьями. Ударь сначала одного, потом другого!"

Туз увидел спектакль, но совсем не тот, которого ждал. Такого больше не пришлось ему видеть никогда. Его правая рука, Ломовой, которому он всегда верил, вдруг стал избивать своих. Те недолго приходили в себя. И стали давать ему сдачи. Завязалась драка, которую Туз никак не мог прекратить. Его воры словно взбесились!

- Идиоты! - кричал Туз, забыв про конспирацию. - Я вас зачем послал?

Но когда его команда вытащила ножи, Туз понял, что сделать дело по-тихому теперь не удастся. Отчего-то он сразу решил, что такое странное поведение у его пацанов объясняется ничем иным, как воздействием на них этого проклятого врача. Чтобы хоть как-то поддержать свою репутацию, Туз заорал, показывая на Яна:

- Убейте его, он - колдун!

Слово вырвалось будто само по себе. Его гвардия, которая безоговорочно чтила своего пахана, развернулась и дружно пошла на него. Тузу стало страшно. Против трех ножей не смог бы устоять ни один самый ловкий авторитет.

И он побежал, потому что на одной чаше весов лежало всего лишь его звание первого среди воров, а на другой - жизнь!

Пацаны побежали было за ним, но потом остановились и стали растерянно переглядываться. Отчего убегает от них пахан? Почему у них в руках ножи? И вообще, что случилось и куда они шли среди ночи?!