Последняя аристократка

Ян не был кровожадным, и так как для него самого опасность миновала, он прекратил свое внушение и отпустил воров из-под своего влияния. Он был уверен, что сегодняшних впечатлений им хватит надолго. Вернее, не столько впечатлений, сколько их полного забвения, вот что для них будет страшнее.

Глава двадцать третья

- Мятежники? Бунтовщики? - презрительно переспросил Алексеев, который выздоравливал на глазах.

Он чувствовал себя настолько лучше, что позволял себе пререкаться с Наташей, которая все ещё считала его больным.

- Какая-то баба закричала в отчаянии: "Ироды! Детей без куска хлеба оставляете!" Или такой доведенный до крайности мужик, как я, на глазах которого взбесившийся чекист лишил еды всю семью, попытался протестовать. Вот и вся наша провинность, но и этой мелочи оказалось достаточно, чтобы отправить на тот свет ни в чем не повинных людей. Целое село!

- Я вам верю, верю, - успокаивала она его, пытаясь уложить Петра, но он отодвинул её заботливую руку, опустил с лавки босые ноги и потребовал. Посмотрите, где-то должны быть здесь валенки.

- Нет никаких валенок! - сказала Наташа, что было правдой. - Зачем вам валенки?

- Выйти по нужде! - огрызнулся он.

В конце концов в сенях отыскались какие-то старые стоптанные чуни, в которых он и вышел во двор, держась поначалу за её плечо.

Потом один за другим начали приходить в себя дети, и Наташа стала ломать голову, как ей похоронить Татьяну? Вынести её в одиночку она явно не сможет, а надеяться на помощь Петра... ему бы самому себя нести.

От отчаяния у неё опускались руки. Варе Поплавской тоже наконец стало получше, и Наташа боялась, что лицезрение мертвой матери не прибавит ей здоровья, а, скорее, добьет и так чуть живого ребенка.

Со двора Петр добрел сам, и Наташа поделилась с ним своей проблемой.

- Похороним, - твердо сказал он и как бы между прочим спросил: - Ты знала, что мы здесь голодаем, раз с продуктами приехала?

- Догадывалась, - ответила Наташа. Не будешь же говорить ему о каком-то там ясновидении, которое и пригнало её сюда - Не беспокойтесь, у меня ещё два килограмма пшена, килограмм гречки, пять банок тушенки...

- Запасалась с размахом!.. Давай уж на "ты", - сказал он. - Мне бы ещё поесть, и тогда я, пожалуй, Таню в огород снесу...

- Вы... ты хочешь сказать, что похороним её в огороде?

- До кладбища мы её точно не донесем, - вздохнул он. - А тебе ещё детей на ноги поднимать...

- А тебе? - насторожилась Наташа.

- Мне... Мне надо узнать, где Зоя? Жена.

- Думаешь, она ещё жива? - брякнула она и испуганно на него посмотрела. - Извини, но я наслышана про них... - она кивнула на дверь, как будто за нею уже стояли энкавэдэшники. - Они не церемонятся.

Он шумно сглотнул и отвернулся.

- Я знаю. Но тогда и ее... можно вместе... Они с Таней подружились...

- Ты пока что и на ногах не стоишь! - едва не закричала она.

- Ничего. Видишь, я уже хожу, а к ночи и вовсе оклемаюсь, - проговорил он, укладываясь на лавку. - Как тебя звать-то?

- Наталья.

- Вот и познакомились, - пробормотал он. - Мне можно не представляться?

Она кивнула.

- Я с тобой, Петр Алексеев, заочно знакома. Если не ошибаюсь, студенческая кличка Знахарь?

Он довольно улыбнулся и прикрыл глаза.

Наташа опять покормила детей, немного поела сама, а остальную похлебку скормила Петру. Гриша, первый из её пациентов, уже смог сам сидеть за столом, вызвав у неё слезы радости.

Он и во двор поковылял, держась за её руку, а остальных детей ей пришлось выносить. Причем девочка Алексеевых по имени Аня в последний момент застыдилась:

- Я сама!

Наташа даже от крыльца не стала отходить - не до церемоний. Зато после свежего воздуха и травяного чая все дети опять спали, но уже не тяжелым, обморочным сном, а сном выздоравливающих.

Наташа как сидела за столом, так и задремала - то ли хлопоты её утомили, то ли всеобщий сон её подопечных подействовал, и приснилась ей прабабка Елизавета Астахова. По мужу Поплавская.

Она много лет жила в чаще леса, почти не видясь с другими людьми, кроме двух её слуг, Игнаца и Василисы. Эти простые, преданные люди посвятили свою жизнь несчастной госпоже, неизвестно за что проклятой слепой судьбой - разве не должно людям воздаваться за их ангельский характер?

Пани же Елизавета страдала незаслуженно. А может, искупала вину многогрешного мужа Станислава и свой невольный грех - побег из-под венца...

Так вот, Наташе снилась прабабка, в ту пору молодая и красивая. Елизавета, хоть и была княжеских кровей, а без работы никогда не сидела. Она серьезно увлекалась травами, сама составляла из них сборы, а дар, умение видеть пораженные недугами внутренние органы человека, а потом и исцелять их, совмещала с народной медициной, не упуская возможности побеседовать с каким-нибудь опытным знахарем или знахаркой в России о пользе той или иной травы... При излечении самых набожных она порой творила молитву.