Последняя банда: Сталинский МУР против «черных котов» Красной Горки

Розыск преступников возглавляли яркие погоны: начальник Управления московского розыска полковник Константин Гребнев и начальник его 1-го отдела подполковник милиции Семен Дегтярев, подполковник госбезопасности Иван Парфентьев (он возглавит МУР в 1953 году). Позже подключили Андрея Холомина, начальника Уголовного розыска Московской области, и его заместителя Игоря Скорина. Все ходы расследования докладывались лично главе МГБ С. Игнатьеву. Дело было у него на контроле, а он предпочел бы держать его под колпаком. Это раздражало, нарушало тонкий баланс власти. Любой донос мог оказаться роковым и для нового министра госбезопасности.

Бериевский лагерь добился падения Абакумова (хотя, по иронии судьбы, его, заклятого врага Берии, прокурор Р. Руденко назовет на суде членом банды Берии). Но Хрущев был по-прежнему сталинским фаворитом: у Никиты Сергеевича нельзя было даже под микроскопом разглядеть хотя бы небольшое морально-бытовое разложение. Берии оставалась последняя козырная карта — в столице Хрущев воюет с преступниками и воры одерживают вверх.

Так уголовные игры нескольких подмосковных парней смешали все карты в политической игре компроматов.

Двадцать четвертого марта 1952 года черная правительственная машина вплыла на Петровку, 38. Это был Никита Хрущев. Больше часа он выступал перед начальством московской милиции. В результате был организован оперативный штаб по розыску банды, о которой было так же мало известно, как и два года назад. Штаб возглавил заместитель министра МВД Александр Овчинников, комиссар милиции второго ранга. Биография комиссара Овчинникова — и типична, и все-таки удивительна. Родившись в бедной крестьянской семье в Пермской губернии, он познал и крестьянский труд, и опасности красноармейской службы, и терпение делопроизводителя в отделении милиции. Он знал не просто жизнь, а нашу жизнь — вдоль и поперек. Проработав помощником руководителя наружной службы Свердловской области, в 1942 году Александр Овчинников возглавил Управление уголовного розыска, а в 1949 году стал заместителем министра внутренних дел.

На 24 марта 1952 года положение муровцев было не из легких: изнурительная разыскная работа, чувство бессилия, давление вышестоящих начальников, ожидание следующего налета, после которого грабители опять не оставят следов. Но Овчинников умел работать и требовал того же от подчиненных. Он ценил и людей, и добросовестное отношение к делу. В отличие от министра госбезопасности Игнатьева, он корректно разговаривал с подчиненными ему сотрудниками и обладал проницательностью. Комиссар сразу почувствовал, что расследование идет по штампу и посмотрел на дело по-новому, сразу отметив одну деталь: в банде никогда не мелькали ножи — непременный атрибут блатной группировки.

— Будут созданы две группы, которые займутся расследованием всех — понятно? — всех происшествий, в которых замешаны компании молодых людей, — заявил замминистра. — Московскую группу возглавит подполковник Дегтярев, а работу по Подмосковью возьмет на себя подполковник Скорин. Сейчас главное — хорошо отоспаться. Все свободны.

Игорю Скорину было отведено утреннее время для краткого доклада и неограниченное обсуждение хода дела начиная с одиннадцати часов вечера. Оперативники воспряли духом. Описания высокого главаря были снова разосланы во все отделения милиции. Был отдан приказ докладывать о любых необычных действиях и правонарушениях со стороны компаний молодых людей. Хрущев остался доволен результатами встречи и решил, что слышит о ненавистной банде в последний раз.

Однако партийному руководству Москвы нанесли пощечину уже через два дня после совещания. 26 марта 1952 года четверо примелькавшихся бандитов пометили Бабушкинский район: вынесли 25 тысяч из магазина № 7 на Советской улице. На этот раз Митин даже не подумал заранее, куда положить деньги, а просто одолжил сумку у самого продавца. Взяли магазин без крови, хотя Митин сразу выстрелил в воздух, чтобы ни у кого не было сомнений, что пистолет заряжен. После ограбления они бросились в разные стороны и встретились, как обычно, у метро «Сокол». Никаких фургонов «Хлеб» или «Скорая помощь», грузовиков, тем более такси… Знакомый автобус № 42 по маршруту Сокол — Красногорск довез ж до дома среди других красногорцев, с которыми они спокойно разговаривали.

При осмотре места преступления, у входа в подсобное помещение, была обнаружена гильза от патрона калибра 7,62 мм, а в торговом зале была найдена еще одна гильза от патрона того же калибра. Это подтверждало показания очевидцев, что главарь преступной группы стрелял почти всегда из ТТ, хотя одновременно носил при себе пистолеты и других систем. Но эти улики не сдвинули дело с мертвой точки.