Последняя башня

– Можешь поднять эту тему в теледебатах. Пока таможенники и военные – это либо мужчины, либо дроны.

– И к какой категории ты относишь себя? – поинтересовалась она.

Это прозвучало как недвусмысленное издевательство. Миккель не умел обижаться и просто промолчал. Бланш стало стыдно:

– Слушай, извини. У меня привычка говорить гадости. Поэтому я предпочитаю не открывать рот.

– Не извиняйся.

Добавить ей было нечего. Он тем временем проверял обновления с таможни, поступающие в портативный планшет на рукаве.

– Открыли вторую кольцевую линию, в обход зараженных уровней. Всю нагрузку перенесли на нее. Это твой выход. У меня есть другая капсула на двадцать втором по военному соцпакету. Ее еще не забрали. Останешься там, пока ситуация не изменится.

– Не откажусь, мне сейчас некуда идти. Но если не будешь знать, как от меня избавиться, просто дай знать.

– Ты сказала, что молчание – золото, – отрезал Миккель и вручил ей карточный ключ.

Бланш закинула его в карман своего огромного балахона.

– Спасибо. Я ненадолго.

– Как получится.

– Нет, это факт.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, как и раньше, чего-то недоговаривая.

– Спасибо. Еще раз.

– Увидимся. Тебе в ту сторону.

С этими словами он направился к служебному лифту. Бланш еще постояла пару мгновений, оглядываясь на черные дыры вездесущих вентиляционных шахт. Казалось, они смотрят на нее и чего-то ждут.

Вавилон, уровень 0. Таможенный пост 267

Миккель вернулся на пост. Те из коллег, кто видел его самовольный уход, ничего не сказали. Позже выяснилось, что некоторые таможенники тоже уходили без объяснений: у многих были родственники на пораженных уровнях. Никто никому ничего не высказал – среди таможенников действовала негласная солидарность.

День закончился как в тумане. Успокаивало то, что Бланш цела и находится в месте, где ее точно никто не будет искать. Он уберег что-то важное. То, что действительно должен был. Но правду в полной мере удалось осмыслить только сейчас.

Теперь все в ней казалось кричаще очевидным. Белая кожа, нетронутая красителями и токсинами, – первый признак человека с высот. Манера принимать хорошее как данность, ведь она родилась в мире, где все подавалось на золотом блюдечке. Благодарность вообще была ей не очень-то свойственна, скорее выходила как из-под палки. И этот голодный взгляд, беспрестанно шарящий по стене в поисках горизонта…

Руфус Гор был хорошим политиком и, кажется, даже неплохим человеком. Он выступил со многими гуманистическими инициативами. Например, появление трудовой миграции между уровнями. До Гора она была почти невозможна, ибо где родился, там и пригодился. Увеличение налогов для живущих выше тридцать пятого, что открыло возможности поддерживать дополнительные социальные программы. И последний проект-утопия о воссоединении выживших людей, который так и не стал реальностью: открытие шлюзов и принятие людей из Секторов Ада. Так он хотел решить проблему преступности, уничтожить подпольную торговлю, а заодно наладить диалог с кланами, чтобы совместно пользоваться имеющимися на их территории ресурсами. Но говорят, что незадолго до кончины Гор превратился в размечтавшееся дитя и его уже давно подсиживал более прагматичный и агрессивный Каннингем. Про детей Руфуса ничего известно не было. Только про внучку все откуда-то знали и еще что Бланш Гор пропала без вести почти сразу после его смерти.

Узнав ее тайну, Миккель понимал, почему она хотела скрыться. Если внизу царил разбой за лишний кусок хлеба, то наверху делили власть. Выборы Каннингема были честными, но если задуматься, то и других сильных кандидатов не было. Все, что она рассказывала, теперь становилось очевидным, когда он просмотрел политические архивы недавних лет. Более того, Каннингем не стал бы гоняться за Бланш просто так. Хотела ли она стать преемницей дедушки? Эта мысль почти сразу показалась абсурдной. Политика – тот же театр, и неизвестные актеры редко собирают зал. Кем бы Бланш ни была, но как общественного деятеля ее точно никто не знал. Она не была конкуренткой Каннингему. Дело должно быть в ее странной ДНК. Кому-то это очень нужно, не только «Имморталам». Всей корпорации «Фау»? Следом возник и другой, не менее справедливый вопрос. Есть ли еще люди, подобные ей? Может, дела у человечества совсем не так плохи?

– Всем внешним постам, внимание! – вдруг завопила рация. – К шлюзам движется неопознанный объект. Отряды с первого по пятый, приготовиться к мобилизации!

Миккель дежурил только на станции, и приказ не касался его напрямую, но он мог видеть все, что происходит на других постах. Внешние камеры показывали пустые туннели Общего Тракта, но пока не захватывали объект. Только датчики движения фиксировали приближение некоего транспортного средства. Наконец оно вошло в поле обзора.

Это был уродливый довоенный «ходун» одной из корпораций – многоногий робот, обычно использовавшийся для добычи ископаемых. Внешнее табло на лобовой части машины отображало дрожащие белые буквы на общем наречии. «П-О-М-О-Г-И-Т-Е».