Последняя башня

– Это предупреждение. Тут есть такая мода… к стене людей прибивать. Мы близко. Скоро надо будет уйти еще глубже.

– Куда?

– В Норы. Здесь начинаются границы бункеров Синиши.

– Какой он? – последовал неожиданный для Лаки вопрос.

Он искоса посмотрел на нее через плечо и промолчал.

– Ты же видел его?

– Угу.

– И… как?

– Забавный у тебя вопрос… Как-как. Охрененно, блин! Только бы в штаны не наложить.

– Он действительно такой страшный или россказни это все? На Вавилоне дефицит чертей. Вот и сделали из него чудище.

– Познакомишься, узнаешь, – последовал загадочный ответ.

На Лаки это не походило, обычно он готов был трындеть обо всем на свете. Бланш же не оставляла надежду выведать что-то большее, чтобы понять, с кем ей придется иметь дело.

– С ним вообще можно договориться?

Внезапно она чуть не уткнулась Лаки в затылок. Тот резко затормозил и спросил почему-то шепотом:

– О чем, милая, ты собралась с ним договариваться?

Ответить она не успела. Куча металлолома напротив зашевелилась, и из нее явно кто-то выбирался. Они с Лаки инстинктивно схватились за руки и начали пятиться. На свет их фонарей вылезла фигура. Забрало противогаза поднялось, и на них уставилось знакомое квадратное лицо Степана Проповедника.

– Братиш, – визгливо вырвалось у Лаки, – ты нас чуть до инфаркта не довел.

Степан широко ухмыльнулся, что вообще было редкостью.

– Какие у нас тут делишки, м-м-м?

Они похлопали друг друга по плечам, и Степан заговорил своим скрипучим голосом:

– Да сбежал я с этой поганой башни. Они же перетравили пять уровней за беспорядки.

– Слышал, – кивнул Лаки, живо крутя сигаретку. – А как ты вылез?

– Там же все изолировали, – недоверчиво заметила Бланш.

– Знаю дорожки, как и ты, чертяга, – сипло рассмеялся Степан, и Лаки ему развязно вторил. – Но я один выбрался. Остальных нет в живых уже. Под землю надо перебираться. Наверху скоро никого не останется.

– Это еще почему? – насторожилась Бланш.

– Синиша готовит войну, – подмигнул он. – Здесь пару дней назад то еще столпотворение было. Группы разобщенцев и побирушек Тракта шли, чтобы примкнуть к Собачникам. Ох, много чего они порассказали. Кланы переформируются, Синиша сейчас самый сильный. Ашанти тоже разрастается, но они более отсталые, хоть и расплодилось их, как… В общем, я на стороне Синиши, если что. Иду на поклон. Только не могу найти вход в их бункеры. Отстал от толпы.

Улыбка Лаки чуть померкла. От такого отброса, как Степан, другого ждать и не приходилось, но новость о том, что Синиша и впрямь что-то замыслил, скрутила кишки.

– Вы тут, полагаю, с тем же? Ну ты-то давно меченный, Томич, даже не удивлен… А эта что?

– Мне тоже вниз. Бегу.

Степан проницательно вглядывался в нее, да и Лаки уставился без особого энтузиазма. Никто ей по-прежнему не доверял.

– Хорошо, что столкнулись. Ты уж точно знаешь путь, чертяга кудлатая.

– Знаю, – пробормотал Лаки. – Ну что, топайте тогда за мной.

Степан побрел с ним рядом, что-то обсуждая вполголоса, а Бланш это нравилось все меньше. План в голове складывался мутный и слабый. Прийти к Синише и просить его… О чем конкретно? Дать ей армию? Или слить ему информацию о незаконной ампутации здоровых органов? Уверенность гасла с каждым шагом… Что предложить? У всех здесь только корыстные интересы. Она вспоминала Миккеля, велевшего ей искать союзников ниже. Вместо этого хотелось вернуться в его маленькую капсулу, где они сидели взявшись за руки, как двое испуганных детей, и не знали, как заключить в убогие слова то, что чувствуют на самом деле.

Но это осталось далеко позади… Реальность требовала сделать то, что не смог довести до конца дедушка. Бланш не хотела жить прячась и прикидываясь Рикой до конца дней. Жизнь на башне вообще стала ей претить. Она походила на тюремное заключение: что на вершине Вавилона, что у его подножия. Если бы на земле еще было место, куда можно было уехать и жить своей жизнью, она бы так и сделала, оставив политические дрязги тем, кому они по вкусу…

Лаки внезапно резко свернул вправо и начал ощупывать стену, покрытую знакомой красной плесенью. Неожиданно для своих спутников он нырнул прямо в склизкую красную жижу. Степан был следующим. Последней через лаз прошла Бланш. Хорошо, что двигаться в этой гадости пришлось недолго – она поглощала весь кислород. Когда они вылезли, то оказались в обшитом металлом холле. Впереди, как оскаленная пасть, вырисовывались выломанные шлюзы одного из бункеров. Из красных глубин доносились редкие вскрики и металлический лязг. Степан присвистнул.

Лаки несмело двинулся первым. Его осанка изменилась. Спина сгорбилась, голова вжалась в плечи, и он даже позабыл свои колкости. Как же он боялся… По нему можно было отслеживать атмосферу как по лакмусу. Они шли по ржавому коридору с погнутыми дверями. Похоже, это были только сени ада. Встретилось несколько развилок, и Лаки напряженно вчитывался в истертые указатели. Все ощущали его неуверенность.