Последняя башня

«Что ты хочешь сделать? – настойчиво спрашивал она себя. – Ты должна знать. Если ты не знаешь, то эта вылазка будет путешествием в один конец». Внезапно она заметила, что Миккель оторвался от своего экрана и уже минут пять наблюдает за ней так, как умел только он: без слов и осуждения. Ему были понятны ее страхи.

– Где-то в этих стенах есть незащищенный лаз, – медленно начал он, спокойно и уверенно глядя в ее глаза, и от этого бешено стучащее сердце ее выровняло ритм и ей стало легче дышать. – Вероятно, он находится за обозреваемым радиусом. Все контрабандисты, которых мы ловили, приходили откуда-то отсюда. Таможенники обследовали шахты, но ничего не нашли. Вероятно, лаз был сделан жителями нижних дальше шести километров. По нашим данным, там только стены. Ищи лазейки, которые спрятаны. Нижние используют для маскировки токсичную органику вроде плесени. Наиболее популярный подвид «Фунгус Б», красного цвета. При высокой влажности он покрывает любую поверхность за пару часов. Чтобы пройти сквозь него, необходимо использовать огонь. Именно так, скорее всего, и происходит проникновение сюда. Они выжигают путь, а тот снова закрывается плесенью, и глазом его не увидеть. Могут также быть грунтовые норы. Их сложнее найти, нужно протаптывать все насыпи.

Бланш кивнула, по-прежнему чувствуя себя ледяной глыбой. Миккель надел на нее рюкзак с необходимым для выживания набором, оставшимся со времен службы. Туда входили портативный огнемет для борьбы с красной плесенью, аптечка с базовыми регенераторами, комплект ножей и сухие пайки. Он затянул ремни на ее плечах, чтоб зафиксировать тяжелую ношу.

– Я все еще могу пойти с тобой, – увидела Бланш, как разомкнулись его губы.

Они застыли в паре сантиметров друг от друга, не зная, как разойтись.

– Не пойдешь, – ответила она. – Это моя работа. Ты нужнее здесь.

– Тогда не бойся. Просто делай, что должна.

Губы Миккеля коснулись ее лба, а пальцы сжали затылок, зарываясь в жесткие черные волосы неровной длины. Никогда никого не хотелось ему удержать так сильно…

– Если ты будешь близко к башне…

– …в радиусе шести километров… – эхом продолжила она.

– …и окажешься в беде… пошли сигнал.

Как в полусне она увидела, что он закрепляет на ее запястье браслет-передатчик для таможенников.

– Я буду тебя ждать, – сказал он и отстранился.

Бланш смотрела на него сухими, красными глазами, ощущая, что теряет что-то важное. Вереница решений, приведших ее к этому моменту, теперь казалась чудовищно неверной.

– Спасибо. Береги себя, Миккель. От всех. Хороших вокруг нет, поверь мне.

С этими словами она сделал шаг назад, скрываясь в шахте. Ее силуэт еще какое-то время виднелся в полумраке, но вскоре исчез. По коже Миккеля прошла сильная неоновая вспышка, и на мгновение контроль был утрачен. Ему показалось, что он ослеп и оглох. Ощущения вернулись чуть позже, но тело вдруг стало слушаться его плохо. Чувства, что Бланш вернется, у него не было.

Старые Шахты (удаленность от Вавилона – 7 км)

Без света пропадало самоощущение. Ночное видение искусственного глаза вело вперед, фильтруя изображение для настоящего глаза, в который пришлось вставить линзу-передатчик, чтобы избежать проблем с аккомодацией.

К новому глазу она так и не привыкла, хотя носила его уже несколько месяцев. Это было что-то чужое, но почему-то имеющее связь с ней. Как с этой синтетикой жил тот же Миккель, вообще думать не хотелось. Коллеги по соцработам звали его полуроботом. Но из всех вокруг он больше всего походил на человека.

«Бланш, девочка моя, в этой башне у тебя нет друзей…» Дедушка говорил с ней долгими часами. Перед сном он всегда садился на край ее кровати, поднимал шлюз над потолком и показывал звезды, луну и далекую точку спутника, снабжавшего башню энергией. Старый чудак верил, что это заменит ей все остальное. «Мы совершим с тобой революцию… С тебя начнется новая жизнь».

Черта с два что-то начнется в таких условиях. «Отправляешь солдата на войну, объясни ему, как сражаться…» – тихо кипела она, но понимала, что эти упреки не совсем справедливые. Гор желал ей лучшего, просто не знал, чего она хотела. Да и она не знала. К тому же он думал сделать все сам. Взорвать мир башни инновацией, на основе ее ДНК сделать человека неуязвимым к болезням внешнего мира, остановить бесчеловечное удаление здоровых органов и внедрение синтетики… Как много доблестных планов! Он вырастил ее в сказке о лучшем мире, и Бланш уже не знала, сердиться ли на него за это или благодарить за безмятежные годы. Всю хрупкость его планов она осознала, как только спустилась в реальный мир и узнала других людей. К тому же до сих пор не удавалось вспомнить, что произошло в ночь его смерти. В памяти всплывали беспорядочные фрагменты, почему-то подернутые слепящей синевой.