Последняя битва

– Потише, дядя, – не громко, но четко прозвучал голос рынды в темноте.

– Ты чего это… – боярин замер.

– Кто такой? Чего шастаешь? – так же негромко вопросил рында, не убирая меч.

– Ты сдурел, – цыкнул хозяин дома, придя в себя от неожиданной встречи. – Я боярин Жирослав.

– Да хоть волхв с Волотова поля. Князь почивает. Шел бы ты, боярин, спать.

– Ну… так я и не к нему вовсе… Дочь моя Квета не проходила ли? Не ведал?

Сердцем, отцовским сердцем почуял боярин неладное. Рында на пару секунд замялся с ответом, и это только укрепило Жирослава в догадке.

– Не проходила, – наконец ответил воин. – Я князя стерегу, а не девок.

– Молодец, – похвалил боярин телохранителя, – хорошо несешь службу. Молодец.

Жирослав резко развернулся и пошел прочь от дверей княжеской опочивальни. На душе скребли кошки, а в сердце буянил медведь. Боярин спустился вниз, в кладовую. С превеликим трудом он нашел свечу и зажег ее. Взор Жирослава упал на ряд крынок, запечатанных воском. Схватив одну из них, он рывком содрал печать и опрокинул содержимое себе в рот. Он пил, пил, и сладковатая брага наполняла сердце еще большей тревогой. Боярин крякнул в кулак и осел на скамью.

– Вот девка… – он сплюнул себе под ноги и допил крынку до конца. – Едрить ее в… М-да!

Вторую крынку он смаковал дольше. Голова, наполненная мыслями и хмелем, чуть закружилась.

– Князь, как же… честь оказал. Эх, Радаслав-Радаслав… ну что же… ха, вот Бажана нытье устроит, едрить ее через полено…

Боярин пошарил взглядом по полкам – ничего съестного не обнаружилось.

– Ладно, – он махнул рукой и вновь отпил браги. – Коли так… уже. Ну, Квета, ну заноза! Ха-ха, обохотила князя – дура! А коли князь откажется? Пошто ему новгородская девка-боярышня, когда ему Гостомысл свою Умилу обещал. Нет, ну дура девка!

Третью крынку он не допил… Глаза стали слипаться, и одна только одна мысль заела душу – «Только бы не понесла…» Впрочем, боярин понимал, что и это, случись оно так, ничего бы не меняло. Если бы боги судили, и Квета понесла бы от князя, то это скорее гордость, чем позор.

Жирослав уронил голову на руки. Сальная свеча дрогнула и упала на стол…

* * *

Они спали сладко. Крепко обнявшись. Квета, раскидав по подушке свои светло-русые волосы, тихонько посапывала на груди у Вадима.

Князь вдруг повел носом. Пахнуло дымом. Вадим дернул головой – принюхался. Печной дым он знал хорошо. В этом времени печи были везде и повсюду, а как без них? Ни обогреться, ни пищу приготовить. Но это дым был другой…

Вадим, еще не до конца доверяя своему обонянию, осторожно высвободил руку, потихоньку встал с ложа, оделся. Толкнув дверь, отворить ее не смог, видно, рында надежно подпер ее своим телом. Однако телохранитель от толчка тут же сбросил дремоту.

– Княже…

– Тихо, не шуми, – Вадим вышел в коридор. Запах дыма здесь ощущался явственней. – Чуешь?

Воин повел носом.

– Чую! Кажись горелым тянет… Никак пожар…

– Тихо ты, не каркай!

Князь решительно зашагал по коридору. У лестницы, ведущей вниз, дыма было уже заметно больше. Они прошли несколько ступеней вниз, когда пламя, одолев преграду, вырвалось наружу.

– Пожар! – вскрикнул рында.

– Наших подымай – бегом!

Рында сиганул через перила и, оглашая еще сонный терем криками «Пожар!», вырвался на двор. Князь отступил назад. Огонь, получив приток свежего воздуха, метнулся вверх и в следующую секунду принялся облизывать нижние ступени лестницы.

– Квета! – мысль обожгла душу, и Вадим стремительно кинулся назад.

– Квета! – князь ворвался в опочивальню, как ураган. – Одевайся!

– Что? – вяло протянула девушка, едва оторвав голову от подушки.

– Горим! Одевайся!

– Как?

– Ох, мать! Горим, говорю – пожар!

Наконец до нее дошел смысл.

– Ой, боженьки, – пискнула Квета и стала поспешно натягивать одежду.

– Ратуйте, люди! Горим! – во дворе уже началась суета.

– Квета – пошли!

К нижней лестнице уже было нельзя, там властвовал огонь. Вадим вспомнил о крыльце.

– Пошли!

Снаружи, на второй, господский этаж вела широкая крытая лестница – крыльцо, туда и направился Вадим. Почти одновременно открылись две двери, и князь чуть не налетел на одну из них.

– Вадим!

– Паша, Юски – уходим!

– Квета! – позади раздался гневный голос Бажаны.

Женщина стояла в шубе, накинутой поверх исподнего. В руках у нее горела свеча.

– Ты решила огоньку поддать! – обернувшись и приметив Бажану, заметил Вадим. – А ну все за мной!

– Квета! – мачеха чуть не притопнула ногой. То ли она что заподозрила по растрепанному виду девушки, то ли ничего не понимала в происходившем…

– Пожар в доме! – резко бросила Квета в лицо мачехи. – А где батюшка?

– Радаслав! – визгливо вскрикнула Бажана и тут же кинулась в опочивальню сына.

– Блин… все – пошли, – князь дернул Квету, и они устремились к крыльцу.

Они стрелой достигли двери, Вадим пинком открыл ее.

– Выходим-выходим! – князь бросил взор на двор. Заметил Бряга и еще с десяток своих дружинников, которые уже суетились у колодца.

Все четверо дружно сбежали вниз.

– Бряг – давай в цепочку от колодца…