Последняя битва

– Я так и думал поступить, – тут же признался Иван. – Всю жизнь мечтал примкнуть к крестоносному воинству.

Вот здесь он не соврал ни капли! Где же еще отыскать владельцев нацистского пфеннига? В этом смысле доблестный рыцарь Здислав вполне может оказаться пустышкой. Вот тогда может понадобиться проникнуть в ряды орденских рыцарей.

– Вот только как мне это лучше сделать? – Раничев посмотрел прямо в глаза тевтонцу.

– Поезжайте в Мариенбург, – с улыбкой посоветовал тот. – Спросите в замке комтура или даже самого гроссмейстера, Ульриха фон Юнгингена – ему и представитесь. У вас есть с собой латы?

– У меня есть деньги, – усмехнулся Иван.

Фон Райхенбах кивнул:

– Ну и прекрасно! За деньги вы приобретете себе вполне достойное оружие, смею вам уверить, орденские оружейники – выше всяких похвал. Ну а уж на войне вернете все себе сторицей!

– Значит, найти комтура, – словно бы запоминая, переспросил Иван.

– Да-да, комтура или гроссмейстера… – Рыцарь задумался. – Правда, им может быть не до вас – времена, сами знаете, какие. Вот что, как приедете, разыщите меня, а там уж придумаем что-нибудь.

– Весьма вам благодарен, брат Гуго!

– Не стоит, – отмахнулся тевтонец. – Все мы, братья во Христе, должны помогать друг другу.

– Да, кому здесь заплатить за переезд?

– Заплатить? – Фон Райхенбах удивленно вскинул глаза и вдруг громко расхохотался. – Ах, заплатить?! А вы уже платили?

– Да, два раза – один раз, когда переезжали через реку, и второй у какого-то странного мостика на ровном месте… Ну вот как и этот.

– И много платили?

– По два серебряных гроша!

– По два гроша? Ну и алчен же этот Вольфрам фон Хальц! Я, собственно, именно по этому делу и здесь, – пояснил рыцарь. – Много жалоб поступило в Мариенбург от купцов и свободных жителей. Фон Хальц незаконно настроил мостов, за проезд по которым дерет немалые деньги и тем чинит препятствия свободной торговле и передвижению жителей. Так не делается, жадность должна быть обуздана – закон есть закон. У нас очень мало ограничений – но те, что есть, должны исполняться неукоснительно! Вольфрам фон Хальц нарушил закон и будет наказан, несмотря на все свои боевые заслуги.

– Как же вы его накажете?

– Епитимья и штраф, довольно суровый. Эй… – Брат Гуго строго взглянул на стражников с лазурными гербами. – Верните этим людям две серебряные монеты – они явно лишние.

Приказ был тут же исполнен. Еще бы – ведь за членом орденского совета маячил с десяток вооруженных кнехтов!

– Проезжайте, – милостиво кивнул тевтонец. – И помни, дон Хуан, я обещал тебе покровительство – и обещание свое сдержу, можешь не сомневаться! Думаю, еще повоюем вместе!

– Обязательно! Любо идти в бой под водительством благородного и славного мужа! – вспомнил Иван на прощание какую-то старую феодальную песню, безбожно исковеркав латынь.

– Закон – есть закон! – повторил Раничев, когда они уже отъехали довольно далеко от места нечаянной встречи. – Хорошо сказал тевтонец! Пусть будет мало законов – но те, что есть, должны всеми неукоснительно соблюдаться. Вот это я понимаю! Не то, что у нас – строгость законов российских компенсируется необязательностью их исполнения.

Замок орденского вассала славного рыцаря Здислава из Панена был не столь красив, сколь добротен. Предмостные укрепления, галереи на башнях и даже часть стен были срублены из крепких бревен. Высокая главная башня под бело-красным флагом – донжон, – сложенная из серого камня, гордо возвышалась над всей округой. Ненамного ниже ее были и угловые башни с узенькими бойницами, забранными деревянными ставнями – для защиты лучников и арбалетчиков от солнечных лучей и излишне любопытных вражеских взглядов.

Едва небольшой отряд миннезингеров подступил к мосту, как из невысокой башенки высунулся бородатый воин в открытом шлеме.

– Что надо? – по-немецки спросил он. – Вы кто и откуда?

Раничев счел ниже своего достоинства лично разговаривать с каким-то простым воином, послал Савву, как наиболее представительного.

– Мой господин, дон Хуан да Силва, кастильский рыцарь и менестрель, по дороге в Мариенбург хочет просить приюта у хозяина этого славного замка.

– Рыцарь? Менестрель? Что есть – менестрель? – озаботился воин.

– Миннезингер, – быстро перевел Савва.

– А, так вы миннезингеры?! – дошло наконец до стражника. – Так бы сразу и сказали!

Из предмостного укрепления по узенькому мосточку в замок тотчас же кинулся молодой воин в блестящей кирасе и круглой железной каске.

– Думаю, хозяин обязательно примет вас, господа! – Страж ворот обнадежил путников и оказался прав – посланный с докладом юнец уже со всех ног несся обратно.

– Открывай ворота, Марек! Хозяин велел немедленно пропустить миннезингеров в замок.

Скрипнув, поднялась вверх решетка, распахнулись тяжелые, обитые толстыми железными полосами, створки. Дальше был узенький мостик над глубоким рвом, еще одни ворота, внутренний двор, лестница…

– Прошу вас! – Подбежавший воин учтиво подхватил коня под уздцы и помог Ивану спешиться.

На ведущей в донжон лестнице показался шикарно одетый старик, по всей видимости – мажордом-управитель.