Последняя битва

– Фиголанд… – обозлился Раничев. – Лейтенант я, старшой. Дорогу, дорогу говори! Покажешь?

– Фоулен – деревня, – на пальцах объясняла Грета, для верности повторив по слогам. – Де-рев-ня! А Дубровно – город. Рядом-рядом. Чуть-чуть.

– Ага. – Раничев наконец стал кое-что понимать. – Помню, помню, проезжали какой-то городок. Так это, значит, и есть Дубровно. А как туда проехать? Поможешь?

– Помогать? – Девчонка задумалась. – О, да-да. А ты заплатишь? Платить, понимаешь? Платить.

– Ах, платить… Так бы сразу и сказала. – Иван вытащил из кошеля оставшийся последний дукат. – Хватит?

– О, я, я!

– То-то же, что «я-я», немчура чертова! Когда проводишь? Давай-ка быстрей… Хорошо бы к вечеру отсюда выбраться.

– О да-да, сейчас пойдем…

Девчонка прильнула было к Ивану, но тот строго шлепнул ее по ягодицам – нечего, мол, тут всякими глупостями заниматься, сначала дело. Грета протянула руку к дукату… Раничев шлепнул и по руке:

– Я же сказал – сначала дело!

Ничуть не обидевшись, жрица любви кивнула и, проворно натянув хламиду, исчезла за дверью.

– Ну и ну, – проводив ее взглядом, покачал головой Иван. – Боже мой! С кем приходится работать!

К его удивлению, Грета отсутствовала недолго – вернулась уже с высохшей – пусть даже чуть-чуть, и то хлеб – одеждой, протянула:

– Одевайся и едем.

– Едем? Никак такси вызвала? Нет, Грета, наши люди в булочную…

– Быстрей, быстрей, Иоганн ждать не будет.

– Иоганн? – Раничев уловил имя. – Это кто еще? Вас ист дас?

– Камрад.

– Камрад? – Иван усмехнулся. – Что ж, идем. Посмотрим, что там у тебя за камрад.

Камрад оказался тот еще. Тоже беззубый, небритый, в какой-то непонятной шапке-колпаке. Крайне неприятный тип. Правда, у него имелось транспортное средство – запряженный угрюмым конякой фургон – телега с укрепленным на дугах верхом. В дождь – самое то.

– Ну! – Иван живо забрался внутрь. – Вези, караванщик!

– Счастливого пути! – улыбнувшись, помахала рукою Грета.

Ехали довольно ходко, к вечеру выбрались из города, заночевали в каком-то глухом лесу – Раничев не спал, опасался, что не вызывающий особого доверия камрад Иоганн его прирежет. Нет, обошлось. К полудню уже въезжали в Дубровно – небольшой богатенький городок, окруженный серовато-белыми вымытыми недавним дождем стенами.

– Приехали, – не доезжая до ворот, возчик повернул коня. – Вот он – город. Гони монету и иди, а мне туда не надо.

– Что ж…

Расплатившись с «камрадом», Раничев радостно зашагал к городу. Отражаясь в неширокой реке, синело небо, краснели чистенькие черепичные крыши городских домиков, над головою ярко сияло солнце.

«А неплохая девчонка эта Грета, – с неожиданной теплотою вдруг подумал Иван. – Не обманула. И деньги свои…

Глава 14 Июнь 1410 г. Восточная Пруссия. Старая мельница

Дары раздали скрипачам,

Но что явилось их очам?

Кого послал злодеям Бог?

Вернер Садовник

«Крестьянин Гельмбрехт»

…заработала».

Дубровно оказался городком уютным и красивым, с небольшой ратушной площадью, готическим собором и тавернами, сквозь широко распахнутые двери которых доносились раскаты смеха. Раничев хотел было зайти, выпить пару кружек пива или бокал вина, да вовремя вспомнил, что денег-то у него, увы, больше не было. Иван остановился на площади, прислонившись спиной к высокому ветвистому тополю, и задумался. Прежде чем искать своих, нужно было позаботиться о себе. Дорогой охотничий костюм «дона Хуана» изорвался и выглядел сейчас не очень-то презентабельно, впрочем, его вполне можно было попытаться продать, не весь, конечно, а только одну куртку. А что? Прекрасный темно-голубой лионский бархат, золотое шитье, пуговицы. Вот только жаль, не успел заштопать прореху на локте, да и левый бок несколько грязен.

Поплевав на ладонь, Иван как мог оттер грязь и огляделся вокруг в поисках возможных покупателей. А их здесь хватало – ратушная площадь одновременно являлась и рыночной. На первых этажах располагавшихся на площади и примыкающих к ней улицах домов имелись торговые лавки с большими зазывно распахнутыми ставнями – скобяные, суконные, посудные, разного рода кузнечного товару. На противоположной стороне площади, справа от ратуши, шумел рынок. Все, как полагается: сколоченные из крепких досок ряды с товаром, толкотня, бегающие в толпе мальчишки, крики торговцев и покупателей.

Немного поколебавшись. Иван снял куртку и, повесив ее на согнутый локоть, направился к торгашам. Долго ходил, присматривался, вслушиваясь в громкие вопли; местные жители азартно торговались на двух языках – немецком и польском, «Матка Бозка» и «Пся крев» звучали едва ли не чаще, чем «Майн Гот».