Последняя черта (СИ)

— Больше по ночам лететь не будем. Бросаем якорь и пережидаем. Лететь будем только днем. Да и ветер будет меняться, — подвел итог Кай, когда исправил курс и обошел опасное место.

Так и сделали. Для ночных стоянок поднимались как можно выше и бросали якорь в таких местах, куда было бы сложно добраться. На ночь к якорному канату Кай крепил колокольчики, издававшие противные и пронзительные звуки. Фань от этих звуков просыпался мгновенно.

Все бы хорошо, если бы не предвиденные Каем перемены ветра. Кёнсу пришлось познакомиться с ускорялом. Ускоряло представляло собой подобие двух плавников, крепившихся к бортам по центру. Нужно было на обоих бортах крутить ручки, чтобы эти плавники “махали” и хоть сколько-нибудь влияли на скорость передвижения дирижабля. Если за левый плавник Кёнсу брался утром, то к полудню он полностью терял боеспособность и ни на что не годился.

Не то чтобы работать с плавником было тяжело — ручка крутилась без особых проблем. Большой силы тут не требовалось совершенно. Но сам процесс Кёнсу убивал и выматывал. Непрерывное движение ломало после болью каждую косточку и каждую мышцу в его теле. Он виновато смотрел на хмурого Кая и валился мешком на палубу. Кай ни разу его не упрекнул, но Кёнсу легче от этого не было. Он ведь понимал, что чем скорее они пройдут горы, тем менее опасным станет путь.

— Завтра ветер будет наш, — наконец порадовал всех Кай, долго вглядывавшийся в закат.

Ночь прошла спокойно, и утром ветер действительно подул как надо, натянув ветрила и подхватив дирижабль.

— Еще три дня — и все. — Кай осмотрел оставшиеся вязанки с топливом. — Завтра надо обязательно подновить запас. Или сегодня. При возможности.

После полудня глазастый Фань приметил склон с расколотым молнией деревом.

— То, что надо. — Кай привычно забросил якорь и велел выжидать.

Кёнсу тут же принес дротик и лук с колчаном, а Фань притащил веревки. Вылазки за топливом уже стали делом обычным, так что действовали они слаженно. Убедившись, что внизу тихо, стали спускаться. Кай с топором обходил разваленный пополам могучий ствол, обрубал все, что можно, а Кёнсу и Фань таскали вязанки к “Облаку”. Оглядев груду вязанок, решили, что хватит, и перешли к погрузке. Фань и Кёнсу торчали на веревочных лестницах, подхватывали вязанки и закидывали на палубу. Фаню доставались вязанки полегче, потяжелее брал Кёнсу.

Они погрузили почти все. Кай забрал предпоследнюю вязанку и протянул ее Кёнсу. Кёнсу принял груз, закинул вверх, чтобы Фань затащил на палубу, и случайно глянул в сторону поваленного дерева. Фань успел закричать раньше, и в большей степени из-за его вопля Кай удачно отшатнулся, так что горящий камень пролетел мимо, не причинив вреда.

— Вверх! Скорее! — Кёнсу настойчиво совал руку, предлагая Каю помощь.

— Якорь, дурак! Лезь на палубу и поднимайся выше! — зарычал на него Кай, убрал ногу с веревочного переплетения, подхватил с травы топор и коротко тюкнул по ребрам первого набежавшего, замотанного в криво сшитые шкуры.

Постоянно озираясь, Кёнсу перевалил через борт. С чувством облегчения выдохнул, когда Кай с ловкостью пригнулся и пропустил над головой укрепленную острыми камнями дубинку, а затем с силой ударил противника ногой в грудь, отшвыривая к другим нападавшим. Топором ударил следующего грабителя аккурат по шее. Брызнула кровь, заляпав лицо подельнику нападавшего, и Кай растянулся на траве, заодно рубанув по лодыжке перед носом. Над ним с шипением пролетели горящие камни.

Кёнсу торопливо нашел взглядом у поваленного дерева одного из пращников, нащупал лук, дернул за оперенье стрелы. Затаив дыхание, Кёнсу тщательно целился, потом отпустил тетиву. Стрела вбилась в левый глаз пращника, и тот тяжело завалился назад. Кёнсу тут же наложил новую стрелу и выпустил в другого пращника.

Фань тем временем крутился у печурки и усиливал пламя, чтобы “Облако” поднялось выше. Управившись с этим, кинулся сматывать веревочные лестницы, до которых, по счастью, никто из нападавших еще не добрался. Вскоре “Облако” соединял с землей лишь якорный канат.

Кай внизу крутился и вертелся среди грабителей, скупыми и точными движениями стараясь наверняка уменьшить поголовье врагов и добраться до якоря. Канат уже туго натянулся и поскрипывал.

Кёнсу с отчаянием глянул на три оставшиеся стрелы. После стрелять уже будет нечем.

— Скорее! Якорь! — крикнул он сверху.

Кай перекатился по траве. Пытался обойти тех, кто перекрывал ему путь к канату. Кёнсу поколебался, но таки всадил стрелу в самого мощного грабителя, что загораживал собой Кая. Но дальше стало хуже, потому что на склон вывалило подкрепление. Верно расценив расклад, Кай плюнул на все и целеустремленно рванул к якорю. На бегу рухнул на колени и проскользил по траве между ног у замахнувшегося дубиной здоровяка, тут же вскочил и припустил к якорю по уже свободному пути.

Кёнсу так сжал пальцами лук, что тот едва слышно заскрипел.