Последняя черта (СИ)

Кёнсу приглушенно стонал, едва Кай вновь начинал мять его ягодицы, сжимать пальцами, легонько впиваясь ногтями. Стоны таяли в поцелуях, и Кай опять нажимал пальцами, тер чувствительную кожу под копчиком. После он тянулся к сброшенной одежде, копался в ней недолго, снова трогал Кёнсу и проводил меж ягодиц уже влажными пальцами. Раз за разом это становилось все мучительнее, пока Кёнсу не потужился инстинктивно. Всхлипнул от неожиданности, почувствовав, как в него проскользнул палец. Кай все равно не унялся на этом и продолжил неумолимо двигать пальцем внутри, неспешно тереть и массировать, обрушивая на Кёнсу новые волны тепла, что как будто зарождалось в центре живота. Кёнсу постепенно поддавался этим волнам, старался сам двигаться навстречу и разводить ноги шире. Так напрягал ступни, что их время от времени сводило от перетруженности.

Кай свободной рукой оглаживал Кёнсу везде, крепко сжимал и притягивал ближе. Кёнсу чувствовал его руку у себя между ног, но не представлял, одним пальцем Кай толкается в него или несколькими — это уже не имело значения. Прямо сейчас хотелось только, чтобы Кай не останавливался, а ускорялся. Но вот черта с два.

Кёнсу с возмущением закусил губу и тихо застонал, поскольку Кай убрал пальцы и вновь принялся мять ягодицы ладонями, заставляя заодно вскинуть бедра еще немного выше. Он прижимался к Кёнсу все теснее, терся членом, пачкая смазкой кожу, пока наконец не приставил влажную головку к подготовленному отверстию. Кёнсу вцепился пальцами в ткань под собой и задохнулся, ясно ощутив контраст. Член Кая казался настолько горячим, что Кёнсу сам качнул бедрами, чтобы насадиться. С уверенностью, что разогретые касанием члена края податливо раскроются под напором.

Кёнсу хватал воздух широко раскрытым ртом, дергал за складки ткани под собой и пытался прочувствовать сполна крепкий ствол в себе. Как будто Кай занял внутри Кёнсу все свободное место, поместил себя в Кёнсу, ощутимо растянул собой и запечатал. Касание ладонью к шее заставило Кёнсу задрожать и осознать свое тело полностью заново: жар в животе, бешено колотящееся сердце, хриплое и сбитое дыхание, возмутительно ноющие соски, которыми до безумия хотелось потереться о Кая, непроизвольно сжатые кулаки… Еще и ноги тряслись от напряжения, пока Кёнсу не обхватил ими Кая, притянул еще ближе к себе, буквально втолкнул в себя сильнее, до конца. Все эти непривычные и новые чувства одновременно раздражали и пьянили. Кёнсу было неудобно, но отпустить Кая не получалось.

Треск веток в костре смешивался с тяжелым дыханием, пока они едва-едва касались губ друг друга и не двигались. Потом Кай резко выдохнул, напористо поцеловал и немного отпрянул, чтобы стремительно вернуться и наполнить Кёнсу вновь членом и ворохом эмоций, в которых Кёнсу терялся и забывался.

Больше Кай не сдерживался и двигался мощно и быстро, со звонкими шлепками ударяя узкими бедрами по ягодицам Кёнсу. Раз за разом пронизывал собой, раскрывал собой Кёнсу полностью, вдавливал на сильных толчках в мягкий песок, что шуршал под тканью, пальцами тянул за волосы, и Кёнсу запрокидывал голову, подставляя горло под жгучие поцелуи и укусы, гортанно стонал, обрывая звуки, глотая их, задыхаясь. Под ресницами растекалась влага, и Кёнсу все крепче сжимал Кая ногами, раскачивался всем телом, следуя за толчками. Выпустив складки ткани, он торопливо и беспорядочно хватался за плечи Кая, пытался обнимать и вжимать в себя. Пальцами путался в отросших волосах, подставлял губы, хрипло выстанывал имя, умолкал на поцелуях и несдержанно вскидывался, насаживаясь на член с отчаянной решимостью.

У Кёнсу перед глазами заплясали цветные пятна, и он всерьез собрался воспарить, но Кай, будто только этого и ждал, задвигался плавно и убийственно неспешно. Выходил из Кёнсу полностью, мучил томительным ожиданием, потом еще медленнее вдвигал член, растягивая раздраженные и согретые трением края. Иногда трогал пальцами меж ягодиц и просовывал их внутрь, гладил и заставлял почувствовать разницу, сводившую с ума.

Кёнсу тянулся рукой к собственному члену, но Кай перехватывал за запястье, с силой прижимал руку к песку и не разрешал прекратить чувственные мучения. После еще и кончиком носа потерся о сосок, вынудив Кёнсу выгнуться и протяжно застонать.

Встав на колени, подхватив Кёнсу за бедра и приподняв повыше, Кай все же заполнил его одним напористым движением, после чего задвигался сразу с неожиданно сумасшедшей скоростью. На частых толчках у Кёнсу даже дышать нормально не получалось. Он выгибался, вскидывался, пытался за что-нибудь ухватиться, но не находил точку опоры. Наконец обессиленно обмяк, позволяя Каю стремительно и ритмично биться в свое тело, тянуть за бедра, насаживая все жестче и быстрее.