Последняя девушка. История моего плена и моё сражение с «Исламским государством»

Мы поехали в лагерь беженцев. Он выглядел так же, как и тогда, когда мы впервые приехали в него с моими братьями, почти два года назад, хотя люди устроились в контейнерах уютнее, развесили брезент, чтобы создать подобие внутренних дворов, и украсили помещения семейными фотографиями. Кое у кого уже была работа, и перед некоторыми домами-контейнерами стояли автомобили.

Когда мы подошли поближе, я увидела Адки, моих единокровных сестер и мою тетю. Они плакали, вырывали волосы, заламывали руки и простирали их к небу. Мать Катрин, Асмар, рыдала так сильно, что врач беспокоился, как бы она не ослепла. Я услышала траурный плач еще до того, как мы проехали ворота в лагерь, а когда мы подошли к контейнерам нашей семьи, я присоединилась к сестрам, колотя себя в грудь и громко рыдая. Все мои душевные раны, нанесенные пленом, снова открылись. Я не могла поверить, что никогда больше не увижу Катрин и свою мать. В тот момент я поняла, что наша семья действительно разрушена.

11

Езиды верят, что Тауси Малак впервые сошел на землю, чтобы помочь людям общаться с Богом в прекрасной долине на севере Ирака под названием Лалеш. Мы стараемся как можно чаще посещать ее, чтобы молиться и поддерживать связь с Богом и его Ангелом. Лалеш – уединенное и спокойное место; добраться туда можно по узкой дороге, петляющей среди зеленой долины, мимо конических крыш гробниц и храмов поменьше, вверх по холму до деревни. Во время важных праздников вроде нашего Нового года дорога заполнена езидами-паломниками, а в поселении проходит праздник. В другие времена года здесь тихо, и лишь немногие езиды молятся в полумраке храмов.

Лалеш должен сохранять первозданную чистоту. Посетители снимают обувь и идут по улицам босиком; каждый день добровольцы помогают прибираться в храмах и вокруг них. Они подметают дворы и подрезают деревья, моют дорожки и несколько раз в день заходят в полутемные здания, чтобы зажечь лампады с ароматным маслом из оливковых деревьев Лалеша.

Прежде чем войти в храмы, мы целуем косяки их дверей, стараясь не наступать на порог, который тоже целуем, а внутри завязываем шелковые нити узлами, и каждый узел означает желание и молитву. На большие религиозные праздники в Лалеш приезжает Баба Шейх; он приветствует паломников в главном храме, молится вместе с ними и благословляет их. По Лалешу протекает Белый Источник. Мы погружаемся в его воды там, где они впадают в мраморные резервуары. А во влажных и темных пещерах под гробницей Шейха Ади, где с грубых стен стекают капли и где источник разделяется и заканчивается, мы обрызгиваем друг друга, произнося молитвы.

Лучшее время для посещения Лалеша – апрель, в районе езидского Нового года, когда сменяется сезон и новые дожди заполняют священный Белый Источник. В апреле камни еще достаточно прохладны для босых ног, а свежая вода бодрит. Долина тоже выглядит обновленной, свежей и прекрасной.

Лалеш находится в четырех часах езды от Кочо, и расходы на поездку – бензин, еда, временное прекращение работ на полях, не говоря уж о животных, которые многие семьи приносят в жертву, – слишком велики, чтобы посещать его часто. Но я часто мечтала о такой поездке. В нашем доме было много фотографий Лалеша, а по телевизору показывали репортажи и фильмы о долине, о живших там священных шейхах и о танцующих паломниках. В отличие от Кочо, в Лалеше много воды, которая питает деревья и украшающие долины цветы. Храмы сделаны из древних камней с символами, отсылающими к нашим историям. Самое важное, что именно в Лалеше Тауси Малак впервые пришел в этот мир и дал людям цель существования и возможность обращаться к Богу. И хотя мы можем молиться повсюду, молитва в храмах Лалеша считается самой значимой.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я поехала в Лалеш, чтобы омыться в священных водах. Я едва могла дождаться дня поездки и за несколько недель прислушивалась к каждому слову матери. Она говорила, что нужно проявлять уважение к другим паломникам и к каждому предмету в долине и что мы не должны носить обувь и мусорить.

– Не плюйтесь, не ругайтесь, не ведите себя плохо, – предупреждала нас она. – Не наступайте на пороги в храмах, а целуйте их.

Даже проказливый Саид внимательно слушал ее поучения.

– Вот здесь ты будешь окунаться, – говорила мама, показывая фотографию установленного в земле каменного резервуара, в который стекала струйка свежей воды из Белого Источника, лентой вьющегося вдоль главной дороги. – И здесь ты будешь молиться за свою семью.

С момента, когда мне исполнилось шестнадцать лет, и до ритуального омовения я вовсе не считала, что со мной что-то не так; это не означало, что я не «настоящая» езидка. Мы были бедны, и Бог не осуждал нас за то, что мы откладывали поездку. Но я очень радовалась, когда она наконец-то осуществилась.