Последняя девушка

Вкус их был очень похож на запах, только более насыщенный. Зоуи жевала, пока иголки не превратились в илистую массу, и проглотила ее, не подавившись. Девушка вздрогнула – то ли от удовольствия глотать что-то твердое, то ли от бунта, нараставшего в желудке. Скрутившись пополам и глубоко дыша, она попыталась справиться с тошнотой и отвлечься. Сумев совладать с собой, она поднялась на ноги и продолжила путь. Сделав дюжину шагов, девушка остановилась.

За поворотом реки на волнах дрейфовал край чего-то красного. Она подняла винтовку и направила ее на медленно приближавшийся объект. Вскоре Зоуи поняла, что перед ней какая-то странная лодка. Она уже видела лодки в учебнике НАД, но эта была длинная и узкая, с необычно изогнутыми краями с обеих сторон. В нее могли бы поместиться человека два, не больше.

Вглядевшись, Зоуи заметила еще больше лодок в глубине леса, который становился все более густым. Похоже, раньше они стояли на какой-то подставке, которая со временем разрушилась и свалила все лодки в одну большую кучу. Краска на их корпусах потускнела на палящем солнце.

Сердце Зоуи застучало быстрее. Она заметила заросшую, едва заметную тропинку, протянувшуюся мимо лодок и уходившую в глубь леса. Сворачивая, та исчезала из поля зрения, но меж огромных стволов деревьев Зоуи разглядела стену какого-то здания, к которому, должно быть, и вела эта тропа.

Она долго прислушивалась, прежде чем отправиться к нему. Сосновые иглы трескались под ее ногами, когда она поднималась по тропе, выложенной из камней, которые были утрамбованы в многолетний грунт леса. Там же была и лесенка – точнее, то, что от нее осталось. Зоуи поднялась по ней и очутилась на полянке перед чередой маленьких домиков, выкрашенных в тускло-коричневый цвет и покрывшихся мхом и плесенью. У всех домов были одинаковые стальные крыши, покосившиеся от времени. Все окна оказались целы, а двери заперты.

Стоя на краю полянки, Зоуи услышала, как живот ее громко заурчал. И если бы кто-то оказался здесь, он бы тоже непременно его услышал. Еда. Здесь должна быть хоть какая-то еда.

Зоуи бросилась вперед на поиски.

Домики назывались «хижины» – Зоуи прочла это на маленькой деревянной табличке первого из них. Тут же было написано: «Добро пожаловать на базу отдыха «Сосновая гряда». Мы надеемся, что вам понравится отдыхать в наших вызывающих ностальгию хижинах, в которых вы найдете как атмосферу прошлых лет, так и все современные удобства».

Единственными удобствами, которые обнаружила Зоуи, были кровати с распадающимися стегаными одеялами и установленные на стенах старые экраны, в которых она видела свое темное отражение сквозь слой пыли.

Зоуи заглянула в каждый шкаф, каждый ящик, каждый закоулок и чулан.

Там ничего не было.

Последнее здание, которое она обыскала, возвышалось над остальными и было в три раза больше, чем хижины. Дверь его оказалась широко распахнута. Казалось, дикие животные когда-то сделали это место своим убежищем. Пол покрывали ветки, иглы и колючки. Зоуи прошлась по комнатам, открывая двери, заглядывая под кровати, но не нашла ничего, что напоминало бы еду. Хотя Зоуи не знала, что конкретно она ищет. Еду ей всегда подавали уже готовую, ожидая лишь того, чтобы она ее съела, горячую или холодную. Она проклинала эту зависимость, которая была ей навязана. Еще одна форма контроля. А теперь в ее памяти вдруг всплыли слова Жнеца, ужасающие и бесплотные.

Мы нужны тебе.

Зоуи вернулась к главному входу и, присев на крыльцо, уставилась в глубь леса. Какая же это была ирония – сбежать из тюрьмы, из заключения, которое для нее определили, преодолеть все трудности и избежать поимки, только чтобы умереть здесь от голода. Она начала смеяться – и ничего не могла с этим поделать, не могла остановиться. Ее поглотило безумное веселье. Винтовка выпала на землю, и Зоуи обхватила себя руками, сотрясаясь от того, что совершенно не казалось смешным. И прежде, чем она успела заметить это, Зоуи зарыдала.

Спустя какое-то время она наконец начала успокаиваться. На нее нахлынули воспоминания. Терра, охваченная страхом и чем-то еще. В ее глазах читалась какая-то сокровенная тайна. В ту ночь она была совершенно вне себя, но что-то удержало ее от побега. Что могло обладать такой силой, чтобы принудить ее остаться?

Рыдания Зоуи утихли, а спустя пару минут прекратились вовсе. Она сжала ладони в кулаки, и хотя в них еще чувствовалась слабость, охвативший ее гнев одолел уныние, в котором не было теперь никакого смысла. Как и в сожалениях. Что сделано, то сделано. И та, кем она стала, уже ни за что не изменит своих намерений.

Зоуи сжала зубы. Она не позволит себе умереть здесь, в одиночестве и впустую.