Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Но тут возникло еще одно обстоятельство. Когда граф поговорив с Креспаном и Ла Туром по поводу скандальных слухов, согласился рассмотреть иск Карружа и Маргариты против Жака Ле Гри и собрал придворных на слушание дела, рыцарь и его жена в назначенный день не приехали.

Отсутствие супругов на слушании и скупые свидетельские показания в отношении предполагаемого преступления, подтолкнули графа предпринять следующие шаги. Он приказал схватить и допросить Адама Лувеля, предполагаемого сообщника Ле Гри. Затем, в зависимости от новой информации, которую он получит таким способом, граф намеревался посовещаться с придворными насчет обвинений в адрес оруженосца и вынести вердикт.

В итоге суд под председательством графа постановил, что «упомянутый Жак полностью невиновен». Сняв обвинения с оруженосца, граф вычеркнул их из протокола и постановил, что «больше вопросов на этот счет поднимать не следует». Граф также бросил тень сомнения на Маргариту, ведь в первую очередь это она обвинила Ле Гри. Намекая на то, что женщина солгала, он сказал, что это якобы имевшее место изнасилование «наверное, ей просто приснилось».

От Аржантана до Капомениля 35 километров пути на север по грязным зимним дорогам. Когда новость о вердикте графа дошла до Капомениля, Маргарита едва ли удивилась и на какой-то момент она, наверное, даже отчаялась когда-либо добиться справедливости. По-прежнему пребывая в уединении, после того что ей пришлось пережить, она, безусловно, пришла в ярость, узнав, что Ле Гри признали невиновным, а граф Алансонский фактически обвинил ее во лжи. Это еще больше укрепило ее в намерении добиться возмездия, о чем она смело и заявила Ле Гри сразу же после нападения.

Карружа вердикт графа тоже не сильно удивил, но уж точно разгневал. Решение графа было не просто насмешкой над правосудием, но и самым страшным оскорблением, которое Жан получил в свой адрес за всю долгую историю его унижений при дворе. И хотя узнал он обо всем в домашней обстановке, но чувствовал себя так, словно получил публичную пощечину.

Но чего еще могли ожидать супруги, если сами не приехали на слушание во дворец к графу и в тот решающий день Карруж не смог лично огласить свои обвинения, которые бы под присягой подтвердила Маргарита? Может быть, они не приехали, потому что у Жана обострились проблемы со здоровьем? Или Маргарита после всего, что она пережила, была не в состоянии показаться при дворе? Может они специально не поехали, потому что изначально не верили в справедливый вердикт? Или опасались за свои жизни, чувствуя угрозу со стороны разгневанных родственников и друзей Ле Гри? Или же их решение не ехать на слушание было частью продуманного плана: получить неблагоприятный для них вердикт, а потом использовать его в свою пользу? Ведь по закону, вассал, считавший, что его господин вынес несправедливый вердикт, имел право подать апелляцию сюзерену своего господина.

Поскольку граф Алансонский был вассалом короля Франции, рыцарь мог подать апелляцию прямо в королевский суд в Париже. Карруж проиграл в суде у графа, но, если его дело согласится рассмотреть король, у него появлялся еще один шанс добиться справедливости.

Граф Алансонский, вероятно, предвидел такой шаг рыцаря. Чтобы не допустить апелляцию, он приказал срочно отправить королю в Париж письмо, в котором уведомил его о том, что постановил оправдать оруженосца. К тому времени, слухи о ссоре Карружа и Ле Гри, наверное, уже дошли до Парижа. Путь из Нормандии в столицу занимал несколько дней, и у Каружа, и у Ле Гри в Париже имелись важные друзья.

Но первым официально уведомил королевский двор о случившемся, видимо, именно граф Алансонский.

Жан де Карруж уже однажды оспаривал волю графа при дворе короля, когда пытался заполучить феод Ону-ле-Фокон. Но теперь дело куда серьезнее. Он обвинял Ле Гри в надругательстве над его женой, поэтому ставки были гораздо выше. Граф Алансонский, который ненавидел Карружа уже за то, что он обвинил его фаворита, постарался замять дело. Открытое неповиновение рыцаря представляло серьезную опасность для него самого и его жены. Пока дело шло к суду, графа Пьера «настолько выводило из себя упрямство рыцаря, что он много раз пожелал, чтобы тот был убит».

В конце зимы или начале весны 1386 года, Жан де Карруж отправился в Париж уже во второй раз за год. Перед этим они с Маргаритой вернулись из Капомениля в фамильный замок Карружей. К тому времени Маргарита была на втором или третьем месяце беременности, и оставляя жену одну, чтобы вызвать к себе позже или вернуться за ней сам, Карруж обеспечивал ей хорошую охрану, возможно, в лице ее кузена Робера де Тибувиля, которому он доверял. Поездка в Париж обещала быть очень утомительной для беременной женщины. Правда, в теплое время года, по сухим дорогам она могла поехать в столицу в карете.