Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Помимо оружия, рыцарь взял с собой на поле шест чуть меньше метра, выкрашенный в синий цвет и увенчанный сверху серебряным распятием. Следуя во главе процессии, рыцарь часто крестился. Его щит, также как одежду поверх доспехов, украшал фамильный герб — малиновое поле с серебряными лилиями. Среди сопровождавших Карружа поручителей были граф Валеран де Сент-Поль и Робер де Тибувиль, кузен Маргариты.

Госпожа Карруж в длинных черных одеждах ехала в карете, задрапированной черной материей. Возможно, женщине сделали уступку, разрешив ехать в карете, а не верхом, поскольку она лишь недавно оправилась после родов. Маргариту сопровождали ее отец сир Робер де Тибувиль и ее кузен Томан дю Буа, который несколькими месяцами ранее вызвал на поединок Адама Лувеля. Парламент этот поединок не разрешил.

Пока карета проезжала мимо них, взволнованные зрители изо всех сил старались разглядеть печально известную госпожу Карруж. Молодость и красота Маргариты, ее черные одежды и роль обвинителя в скандальном деле сделали ее главным объектом внимания публики. Все тут же забыли о короле, его пышно разодетых дядьях и даже о воинственном рыцаре, все устремили взгляды на ту самую женщину, из-за которой состоится поединок.

Хотя Маргариту еще официально не обвинили в лжесвидетельстве, ей предстояло смотреть поединок под угрозой смертельного приговора, который вынесут тут же, если ее муж проиграет бой. Черный, по традиции цвет траура и смерти, часто носили палач и его жертвы, включая ведьм, еретиков, приговоренных сожжению на костре. Черный цвет одежды Маргариты говорил о том, что ее жизнь в тот день висела на волоске.

Родственники и друзья Маргариты, да и, наверное, многие зрители в толпе переживали за нее. Среди друзей ее мужа были уважаемые представители знати, которые принимали супругов у себя в Париже и выступили в качестве поручителей, обеспечивая тем самым выход рыцаря на поле поединка. По словам Жана Ле Кока, адвоката Ле Гри, многие верили в то, что правда на стороне рыцаря, и сочувствовали его жене.

Но адвокат замечает, что многие поддерживали и Ле Гри, среди его сторонников было много влиятельных королевских придворных и, возможно, сам король, поскольку Ле Гри был фаворитом графа Алансонского, кузена короля. Семья Ле Гри и его друзья люто ненавидели Маргариту за то, что она запятнала его имя и поставила его жизнь под угрозу, обвинив в таком тяжком преступлении. Они очень надеялись увидеть поражение рыцаря и смерть Маргариты на костре на исходе дня.

Среди зрителей чувства и симпатии к какой-либо из сторон не были так явно выражены. Многие из них даже не знали подробностей конфликта. Для случайных зевак поединок был редким событием, которое им никогда не приходилось видеть ранее, развлечением, дополнившим неделю рождественских празднований. Часть собравшихся, несомненно, относилась к Маргарите с состраданием, но многие распускали на морозном воздухе недобрые слухи, все сильнее накручивая себя и других перед дуэлью, и распаляясь от предвкушения даже еще более зрелищной казни женщины на костре, которая может последовать после.

Кто она? Ведьма? Колдунья? Соблазнительница? Холодный порывистый ветер бил Маргарите в лицо, дергал за траурные одежды. Она, наверняка, кожей чувствовала эти тысячи взглядов, устремленных на нее со всех сторон, а в них — смесь сочувствия, враждебности и любопытства. Даже присутствие на разбирательстве в парламенте несколькими месяцами ранее не могло подготовить ее к такому испытанию.

Последним на поле выехал Жак Ле Гри со своей свитой из родственников и друзей, включая придворных графа, которые выступали его поручителями. Как человек, которого обвинили в тяжелом преступлении, Ле Гри тоже вызывал у собравшихся жгучее любопытство.

За ним так же следовали слуги, которые несли его щит и другое снаряжение, и паж, который вел под уздцы боевого коня. По иронии судьбы на гербе Ле Гри присутствовали те же цвета, что и на гербе Карружа, только в сочетании наоборот — серебряное поле, перечеркнутое красной лентой.

Поравнявшись с огражденной ареной, рыцарь и оруженосец проследовали каждый на свою сторону арены: Карруж и его свита подъехали к воротам справа от королевской трибуны, а Ле Гри и его свита — к воротам слева. Каждый остановился рядом с собственным небольшим военным лагерем с шатром, стулом и лесенкой, по которым ему предстояло взбираться на боевого коня. Маршал поединка покинул свое место рядом с троном короля и поехал к правым воротам. За ним также верхом последовали герольд и двое из четырех рыцарей, выступавших в качестве официальных свидетелей. Еще один герольд и два оставшихся рыцаря направились к левым воротам.

У правых ворот маршал поединка приостановил свою лошадь рядом с лошадью апеллянта и потребовал, чтобы тот громко назвал себя и причину, по которой он явился во всеоружии на поле боя.

Громко и отчетливо, чтобы его хорошо было слышно всем собравшимся, рыцарь ответил: