Последняя фотография

– Я думаю, это лишнее, – возразил Иван, – зачем нам эти игры в прятки? Но давай сразу договоримся: если большинство выскажется за суп, я не стану их останавливать. Понятно, что я могу запретить, но… Я же должен понимать, что четыре дня жить на ягодах и грибах – это… Но обещаю тебе, что лично я, в знак солидарности с тобой, к птице не прикоснусь.

– Может, тогда оставим её здесь? – предложила Мария.

– По-твоему, так будет гуманнее? – криво улыбнулся Иван. – Его всё равно либо съедят, либо он помрёт с голоду. А так мы людей накормим.

– О боже! Час от часу нелегче. Ладно, идём, будь что будет. Наверное, ты прав. Давай на месте определимся.

Маша укутала птицу в майку, та немного поворчала и, видимо, согревшись, уснула. Вернувшись в лагерь, Иван и Мария обнаружили, что никто здесь в одежды скорби облекаться и посыпать голову пеплом не собирается. Наоборот, Веня каким-то образом подправил гитару, переставил местами струны, бренчал что есть силы и горланил совершенно диким голосом странную песню о далёких планетах, космосе и звёздах.

– Ваняша, – заметив пару, громко закричала Лидия, – вы куда пропали? Мы уже волноваться за вас стали.

– Задержались чуток, – уклончиво ответил Иван и, не откладывая разговор в долгий ящик, сказал: – Ребята, есть серьёзный разговор, нужно посоветоваться.

Народ, с любопытством поглядывая на свёрток в руках Марии, окружил бригадира и приготовился слушать.

– В общем, так, – начал Иван, – я понимаю, что все здесь голодные, но, тем не менее, мы всё равно люди. Верно?

– Пока да, – язвительно произнёс Веня.

– Что значит «пока»? – вздёрнул брови Иван.

– Ванчо, давай без прологов, – предложил Вениамин, – говори, что там у тебя?

– У нас тут тетерев, – пропустив фамильярную выходку, объявил Иван.

– Тетерев? – удивилась «орнитолог» Галя и тут же выдала: – Тетерев – это курица. И где он?

– Дело в том, что мы не охотились, а нашли его раненым, – продолжил Иван. – Я первым делом тоже подумал, неплохо бы супчика похлебать, но…

– А что «но»? – хмыкнул Веня. – Тетерев для того и предназначен, что бы из него суп варить. А ну, Маша, покажи, что там за птица?

– Я против того, чтобы убивать раненую птицу, – вдруг заявила Галина. – Это неправильно!

– А что правильно по твоему? С голоду подыхать? – возмутился Роднянских. – Это какими идиотами нужно быть, чтобы в лесу, будучи голодными, рассуждать о высоких материях, о гуманизме?

– Хорошо, мы услышали два разных мнения, – сказал Иван. – Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы съесть раненого тетерева?

Первым поднял руку Вениамин, спустя минуту за ним последовал Черноудин.

– Кто ещё? – спросил Иван и усмехнулся: – Так-так-так, самые голодные высказались! Теперь кто за то, чтобы сохранить жизнь раненой птице?

– Так нечестно! – выкрикнул Веня.

– В каком смысле нечестно? – удивлённо спросил Иван.

– Зачем ты давишь на жалость: «раненый тетерев», «раненая птица», – передразнил он Ивана. – Ну, раз сказал и довольно!

– Совесть мучает? – рассмеялась Галина. – Какое теперь это имеет значение? Смотри, шесть человек за жизнь! И что, вы с Саньком собираетесь бедную птицу съесть?

– Да вы чего такие дикие? – возмутился Черноудин. – Вы фильм «Живые» видели?

– Там про тетерева? – язвительно спросила Лидия.

– Сама ты тетерев! – огрызнулся Черноудин. – Там люди, разбились на самолёте в горах… одни погибли, другие, как и мы, остались без еды и…

– И? – произнесла Лидия.

– …и начали погибших есть. Так и выжили!

– Шура, – рассмеялся Василий, – ты на что намекаешь? Если дело дойдёт до людоедства, то первым мы съедим тебя.

Черноудин вздрогнул от этой шутки.

– Такая жирненькая тушка из тебя выйдет, – продолжил Василий и все стали смеяться.

– Прекрати нести всякую чушь! – вскрикнул Черноудин. – Ты…

– Погодь, товарищ, – оборвал его Василий, – чего ты возмущаешься, ты же первым понёс ерунду.

– Я не персонифицировал! – возразил Черноудин. – И прошу не переходить на личности.

– В общем, пацаны, – прервал спор Иван, – голосование состоялось, потому решайте сами, как поступить. Маша, выставляй нашего петушка на поляну.

Тетерев, выбравшись из мешка, заворчал.

– Какой миленький! – воскликнула Галина. – Бедненький, смотрите-смотрите, он с трудом стоит на ногах.

– И крыло у него перебито, – добавил Иван. – Мы хотели оставить его в лесу, но это неминуемая смерть. Не сегодня, так завтра дикие звери его съедят.

– Выходит, среди нас тоже есть дикие звери? – съехидничала Галина.

– Ой, Галя, прекрати, – прикрикнул на неё Вениамин. – Я смотрю, все такие благородные, прямо плюнуть некуда.

– А чего ты стесняешься? – ухмыльнулась Галина. – Тебе же сказали, хочешь, съешь его, – она погладила петуха по голове, тот попытался уклониться, но рухнул на подбитое крыло.

Галя приподняла птицу и, уложив его ближе к костру, сказала:

– Не пугайся, мой хороший, полежи, отдохни…

– Ладно, – громко объявил Вениамин, – чёрт с вами, пусть поживёт ещё, потом решим, что с ним делать. Кстати, чем он питается?

– Да тем же, чем и мы – черникой да брусникой, – пояснил Иван. – И вода, конечно, ему тоже нужна.