Последняя фотография

– Мне кажется, – продолжила Мария, – они хотели подключить к процессу забывания правило «вышибить клин клином». История, произошедшая в Горном лесу, в течение пяти лет вызывала у них тяжёлые воспоминания, не давала им покоя. Конечно, они понимали свою вину, делали вид, что давно всё забыли, но не тут-то было – такое забыть непросто. А потому они решили (и не обязательно умышленно, это могло произойти непостижимым образом, как бы само собой, на подсознательном уровне) одни воспоминания накрыть другими, похожими, но без преступления, и связанных с ним страхов. Вот, допустим, ты решил освежить забор на даче, ну, надоел тебе зелёный цвет, ты купил жёлтую краску, покрасил ограду и любуешься солнечным цветом. И через какое-то время ты привыкаешь к жёлтому забору, а о прежнем можешь и не вспоминаешь.

– Ну, сравнила, – рассмеялся Иван, – то забор, кому это интересно, да по мне хоть жёлтый, хоть зелёный, да хоть…

– Нет, Ваня, – не дала договорить Маша, – здесь примерно то же самое. Ребята хотели провести яркий, весёлый, запоминающийся поход в лес, отдохнуть, расслабиться, а потом свежие воспоминания, положительные эмоции наложить на те воспоминания, не дающие им покоя. То есть, если использовать нашу метафору, покрасить заборчик своей памяти в другой цвет.

– Думаешь, помогло бы? – спросил Иван.

– В том-то и дело, что нет, – помотала головой Мария. – Но им казалось, что поможет, а потому они все и согласились провести ещё одну экскурсию по лесу, чтобы потом оставить её навсегда в памяти.

– «Оставили», – усмехнулся Иван, – ага, так оставили, что теперь вовек не забудут ни первую, ни вторую.

– Не всегда наши планы, совпадают с их реализацией, – согласилась Мария. – Какие-то незначительные события, конечно, можно «затмить» новыми, а старые навсегда позабыть. Но когда тебя что-то гложет и не даёт покоя, этот метод вряд ли сработает. Люди – я не имею в виду наших товарищей – в основном стремятся познать процессы запоминания, сохранения и воспроизведения информации. Ты заметил, как некоторые страдают от того, что не могут запомнить материал или хотя бы выучить простенькое стихотворение? Каждый человек желает обладать абсолютной памятью. Оно и понятно – с хорошей памятью легче учиться, работать, делать какие-то открытия. А между тем забывание играет громадную роль и в работе самой памяти, и в жизни каждого человека. Увы, эмоции, пережитые пять лет назад твоими однокашниками, усилили и укрепили процессы памяти. Более того, то страшное событие, оказавшее несравненно сильное впечатление на них, запомнилось им так, что говорить здесь о каком-то забывании даже не пристало…

– А не послушали бы в тот злополучный день Веню, – вставил Иван, – может, уже давно всё и забыли бы. Я имею в виду даже не сам факт, что не помогли человеку, а хотя бы заявили в полицию.

– Увы, случилось то, что случилось, – вздохнула Мария.

Иван внезапно остановился, привлёк к себе Марию и стал её безудержно целовать – губы, лоб, шею, он запустил руку под свитер возлюбленной и дрожащими пальцами коснулся лифчика, затем, проник под его чашечку, сжал грудь. Мария ойкнула, но не оттолкнула мужчину, а ещё сильнее прижалась к нему.

– Что ты творишь.., – застонала она

Они и не заметили как оказались на земле. Иван стянул с Марии спортивные штаны, приподнял свитер и приник к её животу, затем, словно опомнившись, снял с себя куртку и, бросив её рядом с Марией, сказал:

– Машенька, милая, перебирайся сюда.

Она, постанывая, изогнулась и перенесла своё тело на куртку. В тот же миг Маша почувствовала, как мощная рука мужа, спустила с неё до колен трусы. Любитель длительных предварительных ласк Иван в этот раз решил процесс соития не затягивать. Впрочем, Мария не возражала против этого. Спустя какое-то время среди леса раздался чувственный крик сладострастия, и наступила непроницаемая осенняя тишина. Только через несколько минут возлюбленные стали приходить в себя.

– Что же ты делаешь, Ванечка, – тяжело дыша, простонала Мария. – Как тебе не стыдно?

– Ой, стыдно, Маша, – счастливо улыбаясь, произнёс Иван, – очень стыдно, но как же хорошо!

– Вань, тебе не кажется, что мы далековато зашли? – отдышавшись, со сладким томлением в голосе спросила Мария.

– Ты в каком смысле, – улыбаясь, спросил Иван, – в смысле расстояния или в смысле нашего нравственного падения?

Маша рассмеялась и, поднявшись с земли, обняла любимого мужчину и долго целовала его в губы.

– Падение у нас, чего уж кривить душой, вышло просто восхитительное, – наконец-то воскликнула она, – никогда не забуду этот волшебный полёт! Честное слово, Ванечка, мне ещё никогда не было так хорошо. А с чего это ты решил посреди леса сексом заняться?

– Ну, вот так получилось, – тяжело вздохнул Иван и добавил: – соскучился я до умопомрачения. – Он крепко прижал Марию и прошептал: – Машенька, милая, я люблю тебя, спасибо тебе, родная за всё.

– Я тебя тоже люблю, мой родной! Но не хотелось бы снова заблудиться.

– Не переживай, – успокоил её Иван, – мы идём по ветру. Чувствуешь?

– Что?