Последняя фреска

Бургомистр и профессора невольно улыбнулись шпильке, подпущенной фон Веннингеном. Гроссмейстер цеха домовладельцев засопел от злости:

– Благосостояние и достаток граждан. Расширение цеховых полномочий. Процветание ремёсел. Всё!

Ничего не ответив пыхтящему богачу, епископ повернулся к Гуго Шлегелю:

– А что нужно вам, мой славный капитан?

Гвардеец непроизвольным движением погладил бок, словно там ныла старая рана.

– Безопасность города, – услышали все надтреснутый и совершенно не молодой голос Гуго. – Никаких войн. Никаких врагов. Мир и покой.

– Вполне разумно, – согласился священнослужитель и посмотрел на последнего участника совещания. – Ну а вы, задиристый Чёрный Петух?

Купец горько усмехнулся и поклонился фон Веннингену.

– Я-то думал, моего мнения никто не спрашивает, – заметил он с иронией. – Прежде хотелось бы узнать о целях вашего преосвященства, если, разумеется, ваше преосвященство сочтёт необходимым поделиться.

Худые щёки епископа порозовели.

– Я преданный слуга церкви, – с достоинством произнёс он. – Моя цель – распространять учение Христово и укреплять веру. Разве может быть на свете нечто более важное, чем слово Божие?

Эберлер на миг опустил глаза, но тут же с изумлением оглянулся, услышав неуместный смешок. Смеялся Андреас Окс, и все смотрели на него неприязненно и осуждающе.

– Прошу прощения, господа, – сказал купец, посерьёзнев. – Поверьте, мой смех вызван не упоминанием святого имени. Ваши цели столь благородны, что мне стыдно за свои низменные стремления. Мне стало смешно, когда я подумал о собственных желаниях. Я много странствовал, рисковал жизнью, а потому понял: нет в мире ничего более ценного, чем семейный очаг. Уверен, что счастливым меня сделают любящая жена, дети и добротный дом, где я смогу спокойно прожить жизнь…

Андреас откинулся на спинку кресла, с удовольствием созерцая удивлённые лица собеседников.

– Ну что же, – благосклонно изрёк бургомистр, – скромность нашего друга заслуживает поощрения. Дорогой Андреас, никаких препятствий к осуществлению вашей мечты я не вижу. Поскольку мы у вас в долгу, позвольте предложить вам дом, что в переулке Кожевников, недалеко от колодца Герберта. Господин Эберлер, он принадлежит вашему цеху, если я не ошибаюсь?

Меняла неохотно кивнул.

– В таком случае, всё улажено, – подытожил фон Флахсланден. – Сейчас оформим дарственную, и можете праздновать новоселье. Только вот жену и детей вы уж сами, хе-хе…

Профессора захихикали, а фон Веннинген испытующе посмотрел на Окса. Купец не собирался рассыпаться в благодарностях, и казалось, что Андреас снова расхохочется. Но нет, Окс сидел спокойно, наблюдая, как бургомистр подписывает документ, как протягивает свиток Эберлеру, а тот, не говоря ни слова, ставит подпись следом за фон Флахсланденом, как бургомистр капает на бумагу сургучом и прикладывает печать… На мгновение у епископа мелькнула невероятная мысль, что купец обо всём догадался, но Андреас торжественно принял дарственную, отвесив церемонный поклон. Епископ перевёл дух.

– Теперь, когда один из нас получил желаемое, – произнёс он, – предлагаю перейти к более важному вопросу. Ибо, если мы знаем, чего хотим, то лишь я один понимаю, как этого можно достичь.

Воцарилась тишина. Все уставились на Йоханна фон Веннингена.

– Я подробно изучил запись, что привёз из путешествия Андреас Окс, – объявил епископ. – Суть в следующем. Мы, здесь присутствующие, должны провести некий обряд и вызвать на свет живого василиска.

При этих словах его преосвященство осенил себя крестным знамением и все остальные последовали его примеру.

– Если следовать указаниям в свитке магрибского колдуна, новорождённое чудовище можно подчинить и заставить действовать на благо города и для нашей пользы. Понимаю, страх готов заставить вас отказаться от осуществления замысла, но я советую отринуть сомнения. Я делюсь самым сокровенным именно с вами, потому никому другому не суждено покорить Короля Змей. Об этом недвусмысленно говорится в тексте.

– Неужели там названы имена? – пролепетал профессор Вёльффлин.

– Нет, – спокойно ответил его преосвященство, – но сказано следующее…

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза, вспоминая, и заговорил на греческом:

– Сильные тихой долины, где родится чудовище злобно, пусть да приникнут к истоку великого знания! Властью над городом, звоном монет, травами дивными, в мир сновидений зовущими, помыслы скрыв под защитой печати закона и острым мечом завершая творение мёртвого мастера, с благословением посоха, сможете вы смерть одолеть и очистить от скверны воды блаженные, что под охраной чудовища будут отныне. Если покинет один из вас круг, не сдержав обещанья, будет напрасен весь труд, и постигнет вас смерть, не разбирая сословий. Коль доведётся же вам замысел в жизнь претворить, помните о возвращении князя с короной. Неоднократно проснуться и вырваться он пожелает, свободный властитель не пощадит никого, жалкой кончины тогда вам избежать не удастся.

Фон Веннинген перевёл дух. Бургомистр растерянно огляделся.