Последняя гимназия

Уже с испуганными возгласами просыпались воспитанники, громким басом заревел не спавший и видевший всё Кузя. Викниксор нагнулся, вытащил из-под койки замолчавшего, притихшего Женьку и не зная, куда его девать, потащил в изолятор.

2

– Очень странный педагогический прием… не правда ли? – спросил на следующий день под одобрительный гул остальных ребятишек Иошка у немки.

– Что ж делать, раз вы не понимаете слов, – ответила Эланлюм. – Да и вообще русский человек любит палку.

Избитый шкидец еще сидел в изоляторе. Чуть светало, когда Викниксор, никого не предупредив, уехал в город. Без распоряжения зава Женьку нельзя было выпустить, это разжигало ребят, немка тревожилась и, не зная, чем успокоить их, повторяла:

– Русский человек уважает палку.

– А палка, знаете, о двух концах бывает, – серьезно сказал Иошка: – за историю в роде вчерашней одному заведывающему попало здорово. Об этом в газетах писали…

– В газетах? – встревожилась немка.

– Да, Элла Андреевна, в газетах. Возьмет кто-нибудь и напечатает…

Вечером об этой угрозе было передано Вккниксору. Рассказ словоохотливой немки продолжался минут двадцать, он продолжался бы и больше, но пришел Кира и она замолчала, занявшись у самовара. Кира пришел сказать, что назначенная на завтра экскурсия со второй группой состояться не может, так как завтра очередь этой группе дежурить по школе, так что…

Короче говоря, Кире очень не хотелось тащиться на экскурсию.

Викниксор, слушал внимательно и думал о другом, пристально смотря на Киру своими маленькими блестящими глазками.

– Вы хотите на экскурсию? – переспросил он. – Прекрасно. Можете завтра отправляться…

– А дежурство группы…

– За них будут работать старшие… Они свободны

от летних занятий и отлично могут вместо этого потрудиться.

– Это им очень полезно, – сказала из-за самовара Эланлюм. – Старшие распустились окончательно. Они грозят газетами, угрожают. Нет, это очень хорошо распорядился Виктор Николаевич. Очень хорошо.

Кире ничего не оставалось, как согласиться с немкой. Он поддакивал в продолжении всей её речи, и был оставлен к чаю.

3

– Но вы же знаете, Виктор Николаевич, что мы осенью хотим держать экзамен в техникум.

– Ну?

– У нас очень мало времени для подготовки

– Ну?

– И если вы хотите еще заставить нас работать за второй класс, нам совсем не останется времени заниматься…

– Ну?

– А если мы не подготовимся, то провалимся на экзаменах.

– Всё?

– Всё…

Когда Шкида переехала на дачу, старшие, плюнув па халдеев, принялись сами по учебникам за родной язык, за физику, за обществоведение, чтобы как-нибудь успеть подготовиться к осенним экзаменам в техникум.

Учиться пришлось много, и в то время, когда остальные шкидцы проводили время в кружках и на экскурсиях, небольшая кучка старших выпускников занималась. Занималась с утра и до обеда, занималась после обеда, занималась и вечером. И когда Викниксор объявил, что старшие должны работать за вторую группу, потому что они бездельничают, старшие возмутились. Стало ясно, что Викниксор злится на них за всё то, что они высказали о нем после случая с Женькой, но ведь школа не дала им, выпускникам, нужных

знаний, они не требуют и только просят дать им больше свободного времени для личных занятий.

Викниксор выслушал, попробовал смутить говорящего ему из строя Сашку своим пристальным взглядом и короткими вопросами, но Сашка не смутился – всё высказал и теперь ждал ответа.

– Мое решение неизменно, – медленно заговорил Викниксор. – В школе все должны подчиняться общим правилам. Исключений ни для кого нет – таков закон… Если вы не занимаетесь в кружках, то взамен этого должны нести другую работу по школе.

Но строй волновался… Второй класс перешептывался, толкался.

– Говори, говори, – шептали ребята, выпихивая

Старостина.

– Виктор Николаевич… – рассудительно заговорил, выходя, Старостин, – пущай старшие занимаются – им нужно, а мы работать будем… А то надоели все экскурсии, и ни хрена в них пользы…

Викниксор рассердился, покраснели затопал ногой.

– Пошел на место! – закричал он. – Сопляк! Учить меня вздумал! Без обеда! – И, давая понять, что все разговоры кончены, скомандовал:

– Смирно!…

Занятые в этот день чрезмерной работой, старшие торопились: приходилось рассчитывать время, чтобы выкроить из него еще и для учения. Но утром заниматься почти не пришлось. Пока носили воду, пилили и кололи дрова, мели двор и улицу, – время прошло до полдня, а потом Викниксор придумал убирать огород, и ребята освободились лишь за полчаса до обеда. После обеда надо было мостить кирпичом двор. Здесь кто-то предложил делать всё сообща, и оказалось, что работа пошла много легче и быстрей. И ребята повеселели.

Они кончили, когда другие шкидцы еще не сделали и половины ежедневной работы.

– Ну, теперь всё, – со вздохом поднялся Голый и улыбнулся. – Теперь заниматься,

Все встали с мостовой и, с усилием расправляя спину, тоже улыбались.

– Мирно всё и без бузы, – сказал Иошка, опуская закатанные рукава. – Всё в порядке, можно сказать.

Начали умываться.