Последняя глава (Книга 1)

- Бесполезно терзаться заранее, Хьюберт, - сказал он наконец, - если в стране сохранилась хоть капля здравого смысла, никто этого не допустит. Я старался припомнить, у кого из наших знакомых есть настоящие связи. В таких делах я беспомощен, - а ведь есть люди, перед которыми все двери открыты, и они умеют этим пользоваться. Давай-ка сходим к Лоренсу Монту; он знаком с Саксенденом, это я знаю, и, наверно, еще с кем-нибудь в министерстве иностранных дел. Об иске Боливии мне рассказал Топшем, но сделать он ничего не может. Пройдемся пешком. Нам полезно.

Хьюберт был глубоко тронут, что отец так близко принимает к сердцу его неприятности; он ласково взял его под руку, и они вышли на улицу. На Пикадилли генерал, явно пересиливая себя, заговорил о постороннем:

- Ох, не по душе мне все эти перемены!

- Какие же тут перемены, разве что Девонширский дворец перестроили.

- Да, как ни странно: дух старой Пикадилли еще жив, его не убьешь. Правда, теперь здесь больше не встретишь ни одного цилиндра, но, в сущности, все осталось по-старому. Когда я первый раз прошелся по Пикадилли после войны, я испытывал то же, что и тогда, когда зеленым юнцом вернулся из Индии. Каждый раз радуешься, что ты наконец опять дома.

- Да, по ней как-то странно тоскуешь. Я ловил себя на этом и в Месопотамии и в Боливии. Закроешь, бывало, глаза - и вот Пикадилли перед тобой.

- Дух Англии... - начал было генерал и умолк, словно удивившись, что вдруг заговорил так высокопарно.

- Даже американцы, и те это чувствуют, - заметил Хьюберт, когда они свернули на Хаф-Мун-стрит. - Халлорсен говорил мне, что у них нет ничего подобного, - "никакого средоточия национального духа", как он выразился.

- А все-таки их национальный дух чувствуется, - сказал генерал.

- Конечно, но чем они берут? Может быть, своим быстрым ростом?

- А куда их это привело? Повсюду и никуда. Нет, скорее всего это их деньги.

- Знаешь, что я заметил? Большинство людей на этот счет ошибается, сами американцы не так уж любят деньги. Главное, побыстрее их заработать, но они предпочитают так же быстро их потерять, лишь бы не копить понемножку.

- Плохо, когда у страны нет души, - сказал генерал.

- Страна у них чересчур велика. И все-таки у них есть что-то вроде души: национальная гордость.

Генерал кивнул.

- Смешные старые улочки. Помню, мы шли здесь с отцом с Керзон-стрит в клуб Сент-Джеймс в тысяча восемьсот восемьдесят втором году - в тот день, когда я поступил в Харроу; ни одного камня здесь с тех пор не сдвинули.

Болтая о чем угодно, кроме того, что их волновало, они дошли до Маунт-стрит.

- А вот тетя Эм; не говори ей ничего.

В нескольких шагах от них величественно плыла домой леди Монт. Они нагнали ее почти у самых дверей.

- Кон, - сказала она, - ты похудел.

- Детка, я никогда не был полным.

- Да. Хьюберт, я хотела у тебя что-то спросить. Вспомнила! Но Динни говорит, что у тебя не было бриджей с самой войны. Как тебе понравилась Джин? Правда, хорошенькая?

- Да, тетя Эм.

- Ее даже из школы не выгнали.

- А почему ее должны были выгнать?

- Ну, кто их знает. Но я ее никогда не боялась. Вам нужен Лоренс? Теперь он занят Вольтером и Свифтом. Зря, их и так уже разобрали по косточкам, но ему нравится в них копаться, потому что они кусаются. А как насчет этих мулов, Хьюберт?

- В каком смысле?

- Никак не запомню, осел у них самец или самка?

- Осел самец, тетя Эм, а самка - кобыла.

- Да, да, и у них не бывает детей, - какое счастье. Где Динни?

- Где-то в городе.

- Ей пора замуж.

- Почему? - спросил генерал.

- Просто так. Ген говорит, из нее выйдет хорошая фрейлина - она не эгоистка. Вот в чем беда!

И, вынув из сумочки ключ от входной двери, леди Монт вложила его в скважину.

- Не могу приучить Лоренса пить чай... а вы хотите?

- Нет, спасибо.

- Он пыхтит у себя в библиотеке. - Поцеловав брата и племянника, она поплыла наверх. - Ничего не понимаю... - донеслось до них, когда они входили в библиотеку.

Сэра Лоренса они застали погруженным в труды Вольтера и Свифта, - он писал воображаемый диалог между этими двумя светочами ума. Рассказ генерала он выслушал мрачно.

- Я слышал, что Халлорсен покаялся в своих злодеяниях, - сказал он, когда шурин кончил, - это дело рук Динни. Пожалуй, нам надо с ним повидаться - не здесь, у нас нет повара, Эм все еще худеет, - мы можем поужинать в Кофейне.

И он поднял телефонную трубку. Профессора Халлорсена ожидали в гостинице к пяти часам и обещали сразу же все ему передать.

- Такие дела скорее идут по ведомству министерства иностранных дел,, чем полиции, - продолжал сэр Лоренс. - Сходим-ка мы повидаться со старым Шропширом. Он должен был хорошо знать твоего отца, Кон, а его племянник Бобби Феррар - одно из немеркнущих светил министерства иностранных дел. Старый Шропшир всегда сидит дома.

В особняке Шропширов сэр Лоренс спросил:

- Можно видеть маркиза, Поммет?

- Кажется, у него сейчас урок, сэр Лоренс.

- Урок - чего?

- Гейнштейна... кажется так, сэр Лоренс?

- Значит, слепой взял в поводыри слепого и надо его выручать. Впустите нас при первой же возможности, Поммет.

- Слушаю, сэр Лоренс.